Уроки истории А нужна ли ВЧК?

В эти дни 100 лет назад – в конце января 1919 года – в советском руководстве возникла, на первый взгляд, совершенно неожиданно, дискуссия вокруг целесообразности сохранения ВЧК. Дискуссия проходила в партийной организации Городского района Москвы, к которому были приписаны сотрудники Всероссийской и столичной ЧК, а также партийцы, работавшие в Революционном трибунале. Между ними и развернулись споры. Подробнее – в рубрике Андрея Светенко "Разлом" на радио "Вести FM".

Зампред ВЧК Петерес и его коллега Лацис утверждали, что пока "наша милиция по своей организации и моральному уровню еще не пригодна для борьбы с контрреволюцией и бандитизмом, с этим злом вынуждена бороться ЧК. Нас упрекают в жестокости, но никто не поверит, что нами расстреляно всего лишь около 500 человек, тогда как наши товарищи массами расстреливаются там, где торжествует контрреволюция".

Суть спора свелась к полномочиям ЧК. Оппоненты из наркомата юстиции и Ревтрибунала – Крыленко, Дьяконов и Хмельницкий – считали, что "Мавр отслужил свою службу. ЧК как таковая должна уступить место органу, более соответствующему требованиям времени. Право выносить приговор должно быть передано Революционному трибуналу". При этом большевик Хмельницкий уточнял: "Вследствие огромных злоупотреблений, ЧК вызывает недоверие, которым заражена не только партия, но и ВЦИК, и Совнарком. Выступая против ЧК, мы думаем вовсе не о том, чтобы притупить революционное оружие, а о том, чтобы оно было правильно направлено против наших врагов".

Оппоненты чекистов указывали на отсутствие декрета, который бы определял рамки компетенции ЧК. Пожалуй, это было преувеличение. Лацис доказывал, что вся работа ЧК подчинена точным директивам, исходящим – нет, не от партии, как можно было бы подумать: от ВЦИК и Совнаркома. Однако оппоненты упорствовали. Крыленко (напомним, он в первые дни после Октября был назначен Верховным главнокомандующим, потом работал в наркомате юстиции и, наконец, в Ревтрибунале) стал приводить факты грубых кадровых ошибок, злоупотреблений и провокаций, допущенных чекистами за год с небольшим. Вывод – при существовании Ревтрибунала ЧК не нужно. Петерс и Лацис вынуждены были защищаться, воспользовавшись идеологическими ярлыками: "Проект товарища Крыленко – буржуазный проект. Его отстаивают не простые рабочие, а представители адвокатуры и юстиции, которые не могут отказаться от старых традиций".

В общем, проголосовали за две резолюции, Петерса и Крыленко. На стороне руководителей ЧК оказалось большинство партийцев – 214 против 57. Но самое интересное, что резолюция по докладу Петереса оказалась по смыслу такой же, если не более радикальной, чем резолюция возмутителей спокойствия. Сам Крыленко, не скрывая иронии, писал об этом в "Известиях": "Принятая резолюция доказывает и необходимость, и неотложность проектируемой наркоматом юстиции реформы. Судите сами. Пункт первый: приветствуется ликвидация уездных ЧК и лишь ликвидация Всероссийской признается преждевременной. Во-вторых, выражено пожелание, чтобы ВЧК была лишена права расстрелов в сложившихся условиях. И в-третьих, выражено пожелание, чтобы Ревтрибуналы и ЧК работали в полном контакте, а мы именно это и предлагали, даже в более мягком варианте".

Поражает бунтарский дух Крыленко, тем более, что он был опубликован в центральной газете: "Даже в своем партийном районе товарищи из ЧК не осмеливаются оставить старую "чрезвычайку" в неприкосновенности. Вопрос только – о последнем шаге, кому именно будет подчинена и кем будет контролироваться ВЧК. И если они так защищаются – их песенка спета".