Уроки истории Опыт московской ЧК по устройству концентрационного лагеря

В эти дни 100 лет назад – во второй половине февраля 1919 года – в центре внимания советской печати оказалась пенитенциарная система. Очевидно, это была реакция на эксцессы красного террора, репрессии и превентивные аресты так называемых бывших элементов. Ревтрибуналы и народные суды стали в большом количестве назначать такой вид наказания, как принудительные работы, но без содержания под стражей. Подробнее – в рубрике Андрея Светенко "Разлом" на радио "Вести ФМ".

Быстро выяснилось, что в подавляющем большинстве городов налаженные общественные работы отсутствуют, и на практике осужденных к принудительным работам продолжают заключать в тюрьмы. Любопытно, газета "Известия", анализировавшая проблему, использовала неожиданно либеральные доводы: "Во многих случаях заключение в тюрьму является совершенно ненужной мерой. Наука давно пришла к выводу, что арест вреден, ибо у новичка могут возникнуть проблемы с психикой, а также есть риск, что он подвергнется вредному влиянию "товарищей" по тюрьме". В своих абстрактно-гуманных рассуждениях "Известия" решились даже на критику спецслужб: "Московская ЧК попыталась сделать опыт устройства "концентрационного лагеря" для принудительных работ, но ее начинание кончилось крахом. Ошибка заключалась в том, что в своем лагере чекисты собрали вместе слишком разнородные элементы – не только тех, кто приговорен к принудительным работам, но и приговоренных к заключению в тюрьму по мелким преступлениям, а также семьи белогвардейцев и дезертиров. В результате получилась неразбериха – не то тюрьма, не то казарма для рабочих".

Бросается, конечно, в глаза эта градация заключенных, в которой, фактически, прямым текстом упоминаются заложники – семьи белогвардейцев и дезертиров из Красной армии. Их, кстати, в газетной статье требуют содержать именно в тюрьме. Но задача у газеты была не только критиковать, но и предлагать. И для начала "Известия" предложили четко определить контингент для обязательных принудительных работ. И тут выяснилось, что, кроме людей, приговоренных к такой мере наказания по суду, есть еще три контингента: "Во-первых, лица без определенных занятий и ведущие подозрительный образ жизни. Во-вторых, не записавшиеся на биржу труда, и, наконец, уклоняющиеся от работы, предложенной биржей труда". То есть не только и даже не столько осужденные за административные правонарушения, а кто ни попадя, от бомжей до просто горожан, уклоняющихся от найма на работу. Это уже, извините за каламбур, совсем другая статья. Получается, что газета просто ратовала за организацию как можно более масштабных общественных работ, причем признавая, что "работа заключенных в таком лагере должна оплачиваться по существующим ставкам, равным образом с соблюдением правил охраны труда".

Заканчивалась публикация вынужденным признанием: "Конечно, будет немало забот и хлопот с питанием работающих принудительно, с доставлением им одежды, обуви и так далее, но зато будет устранена необходимость содержать крупный штат канцелярии и еще больший штат надзирателей, не говоря уже о необходимости, в случае сохранения тюремного способа содержания, врачебного, учительского, воспитательного и прочего персонала, без которого концентрационный лагерь может быстро стать самым настоящим "мертвым домом".