Уроки истории «Неинтеллигентный» комиссар Саенко: палач, обманувший судьбу

15 апреля 2019, 06:29

Персоны

В этот день 100 лет назад – 15 апреля 1919 года – 13-летняя девочка, проживавшая тогда в Харькове, сделала очередную запись в своем дневнике: «Как прекрасен был этот вечер! Как хорошо! Мы долго гуляли на полянке. Мы играли в чурки, а потом стали бегать в «четыре угла». Как хорошо было! Розовые облачка в лучах заката казались какими-то сказочными и чудными. Легкий ветер колыхал листву деревьев. Мы долго гуляли, до десяти (по новому времени). И гуляли бы еще дольше, да пора было возвращаться домой. Такой вечер навевает на меня поэзию. Но писать плохие стихи прямо-таки нехорошо. В стихах должна высказываться поэзия. Непременно». Подробнее – в рубрике Андрея Светенко «Разлом» на радио «Вести ФМ».

Прервем цитату. Восторженные, впечатлительные дети, развитые не по годам, бывают всегда, в каждой эпохе. Ирине Кнорринг, родившейся в 1906, выпало расти и взрослеть в страшные времена. Она научилась читать и писать в возрасте 4 лет, писать стихи начала в 8. Отец был директором Харьковской гимназии, мать – выпускница высших женских курсов. Ничего особенного. Да и для них, и людей их круга девочка Ира не была объектом восторгов и восхищения: нормально развитый ребенок, с обычными для детей фантазиями и мечтами. Вот только жизнь врывалась в этот сказочный мир совсем не по-детски.

Продолжим цитату: «Давно не писала в дневник. Да, правда, до того ли было? Новость №1 – нас выселяют из дома. Будет в нашем доме карательный отряд. Может быть, в наших комнатах будут производить пытки! Фу. Саенко (товарищ коменданта города) говорил, что он людей расстреливать не будет – пули нужны на войне, а он будет просто – ножом. Большевики нам подыскивали квартиры. Саенко постоянно говорит: «Мы непременно найдем великолепные квартиры».

Снова прервемся. Речь о ситуации в Харькове, который в тот момент перешел в руки красных. Кстати, смену власти семья Кнорринг переживала уже в третий раз, но до этого о реквизициях, о выселении из некогда казенной квартиры при гимназии речь не шла. Так же, как и об упразднении самого учебного заведения. В апреле 19-го дело дошло и до этого. Здание гимназии забрали под комендатуру ЧК.

Удивительно, что упомянутый с бессильной детской горечью Саенко – цитирую по дневнику Ирины Кнорринг – «такой неинтеллигентный человек. Говорит, например, «сквозь кухни пройду», а уже тоже – товарищ комендант, а мы теперь – бездомные скитальцы», так вот, Степан Афанасьевич Саенко – фигура известная. О нем потом писали Велимир Хлебников, Аркадий Аверченко, Алексей Толстой, Александр Солженицын. Хлебников: «Специальностью харьковского ЧК, где действовал Саенко, было скальпирование и снимание перчатки с кистей рук... Про него рассказывали, что из всех яблок он любит глазные...».

Аверченко – в рассказе «Перед лицом смерти»: «Садист Саенко делится с очередной партией обреченных жертв своими эмоциями – «сегодня, мол, расстрелял 85 человек». Алексей Толстой – в "Хождениях по мукам": «махновцам удалось обмануть бдительность оседлавшего железную дорогу под Харьковом страшного комиссара Саенко».

В год сталинских репрессий, 1938-м, Саенко уже самому удалось обмануть судьбу. Приехавший за ним «воронок» он встретил с гранатой в руке. «Вы меня знаете», – сказал он. – «Всех подорву». Энкавэдэшники дрогнули, уехали за новой инструкцией. А на следующий день арестовали уже не Саенко, а инициаторов его ареста. Этот крайне редкий случай дал исследователям повод для размышлений о том, что в годы большой чистки сложилась некая группа руководящих лиц в партии, НКВД, армии, которые были объединены некоей общностью вне устава партии или ведомственных интересов, своего рода внутреннее братство на манер масонства. Между ними была негласная связь; они смыкались в единую сеть, опутавшую всю страну. Это, положим, звучит конспирологично. Но реальность портрета комиссара Саенко, сделанного Ириной Кнорринг, не отменяет. Ребёнка не обманешь.

Уроки истории. Все выпуски

Популярное аудио

Новые выпуски

Авто-геолокация