Уроки истории Николай Подвойский и «товарищ Махно»: кто из них нужнее в Донбассе?

В этот день 100 лет назад – 29 мая 1919 года – Ленин отправил телеграмму на имя Адольфа Иоффе, в тот момент – члена Совета Обороны Украинской советской республики: «Я считаю преступлением с вашей стороны, что вы уговорили Троцкого оставить Подвойского на Украине. Ни одно обещание не исполняется, подкреплений Донбассу нет, мобилизация рабочих идет позорно вяло. Вы отвечаете лично за неизбежную катастрофу. Надо поголовно снять видных работников, посадив их в Харьков и Екатеринослав для проведения мобилизации. Абсолютно неизбежна гибель всей революции без быстрой победы в Донбассе, необходимо бросить рутину на Украине, поднять всё и вся». Подробнее – в рубрике Андрея Светенко «Разлом» на радио «Вести ФМ».

Несколькими днями ранее началось наступление Добровольческой армии Деникина на юго-востоке Украины. Мы рассказывали о том, в каких радужных тонах штабы белых описывали свои успехи – в частности, взятие Славянска. Повышенный эмоциональный тон телеграммы Ленина это подтверждает. Впрочем, нервозность, если не сказать истеричность, руководящих директив из Москвы в тот момент была, скорее, в порядке вещей, чем исключение. Но это само по себе усложняло работу на местах. Тем более Ленин, что называется, постоянно менял направление главного удара. Ведь, опять же, всего за несколько дней до этой директивы он объявил, что наипервейшей и главнейшей задачей становится Петроградский фронт – на фоне готовящегося вторжения из Прибалтики войск генерала Юденича.

Ситуация же на Украине еще не была катастрофической. Упомянутый в телеграмме Николай Ильич Подвойский в тот день выступил на заседании Совета Обороны Украины и сообщил, что выделяет на защиту Донецкого бассейна три свежих дивизии. Кроме того, для проведения мобилизации на Донецкий фронт был послан нарком Донецкой республики Магидов. Вроде бы, все действия в русле, требуемом Лениным. И непонятно, почему Владимир Ильич называет преступлением пребывание Подвойского в Киеве? Видный деятель партии, один из руководителей Октябрьского восстания в Петрограде в 17 году, между прочим, один из немногих старых партийцев, которым удалось пережить сталинские репрессии, Подвойский в тот момент совмещал две важных должности: председателя Высшей военной инспекции в ранге члена Реввоенсовета РСФСР и Наркома военных и морских дел Украинской ССР. То есть, судя по накалу страстей, Подвойский был нужнее в своем втором качестве. Но, возможно, угроза захвата белыми северной столицы все-таки казалось Ленину важнее? В Петроград в те дни был отправлен на усиление Иосиф Сталин. Может быть, председатель Реввоенсовета Троцкий со своей стороны хотел видеть там своего ближайшего коллегу Подвойского, в том числе чтобы купировать присутствие своего соперника и недоброжелателя, то бишь Сталина?

Так или иначе, Ленин был прав, обрисовывая значение Донбасса для судеб революции на Украине. Потому что позиции советской власти там были непрочны не только в чисто военном отношении. Морально-волевой дух местного населения, сочувствовавшего махновцам, григорьевцам и прочим полевым командирам-атаманам, был невысок. И об этом свидетельствует еще одна телеграмма того дня. Ее отправил Нестор Махно уже в адрес Ленина. Он выражал решительное несогласие с преобразованием его «повстанческой дивизии» в регулярную 3-ю бригаду Красной армии, предупреждая о возможных роковых последствиях такой «мобилизации». При этом Нестор Иванович в духе революционной вольницы утверждал, что «весь штаб повстанческих войск, как и товарищ Махно, являются подлинными революционерами, борющимися за идеалы социальной справедливости». Конец цитаты, в которой, конечно, нельзя не отметить это милое обращение к самому себе в третьем лице.