Уроки истории В стане белых – парад Деникина, в стане красных – победа Троцкого

В этот день 100 лет назад – 5 июля 1919 года – произошли 2 показательных для всего происходившего тогда события. В стане белых – очередная демонстрация успехов, силы, уверенности в победе. В Харьков прибыл главнокомандующий Вооруженными силами Юга России генерал Деникин. В открытом автомобиле он проехал на автомобиле на Соборную площадь. Архиепископ Тихон отслужил там благодарственный молебен. Деникин принял парад войск. «За полторы недели пребывания деникинцев в Харькове они провели столько парадов, сколько горожане не видели за всю свою жизнь», – не без сарказма отмечал современник. Все учреждения города были закрыты, отменены занятия в гимназиях. Впрочем, откуда бы им взяться в разгар лета? Оказывается, в знак демонстрации возвращения к привычной жизни были открыты все старые учебные заведения. Насколько по существу, а не для проформы – другой вопрос. Не смущало белых и то, что к северу от Харькова город Константиноград был отбит красными.

В Харьков к приезду Деникина собрались иностранные представители держав Антанты, депутации от общественных организаций. Общее приподнятое настроение выразил известный горнопромышленник Николай фон Дитмар: «Честно и грозно, через великие испытания, при сверхчеловеческих подвигах, несли вы свое знамя и водрузили теперь здесь, на первой станции большой Московской дороги. На этом знамени написано слово, которое одних повергает в страх и ужас, других – в страх и радость. Это слово – «Россия». Среди выступавших были и представители рабочих, которые благодарили за возвращение им действительной свободы. Деникин в ответном слове подчеркнуто называл Харьков одним из центров Великой России. На этом торжественном собрании Деникин обнародовал свою знаменитую директиву о наступлении на Москву. Она была подписана им накануне в Царицыне. Оттуда, с берегов Волги, главком напрямую и переехал, вдоль всей линии Южного фронта, в Харьков. Словом, в стане белых царили пафос и воодушевление.

А в стане красных происходили события, зеркально отражавшие вышесказанное. Политбюро ЦК РКП(б) в тот день рассмотрел просьбу Троцкого об отставке с поста председателя Реввоенсовета республики. Это было вызвано арестом Главкома Красной армии, военспеца Иоакима Вацетиса, как считалось – выдвиженца Троцкого, и, вообще, накопились случаи, мягко говоря, разногласий Реввоенсовета с ЦК. Сталин практически открытым текстом требовал от Ленина убрать Троцкого с ключевого поста. Но, цитирую Постановление, «оргбюро и Политбюро ЦК, всесторонне обсудив заявление товарища Троцкого, пришли к единогласному выводу, что принять отставки они абсолютно не в состоянии. Оргбюро и Политбюро ЦК сделают все от них зависящее, чтобы сделать наиболее удобной для Троцкого и наиболее плодотворной для Советской Республики ту работу на Южном фронте, самом трудном, самом опасном и самом важном в настоящее время, которую избрал для себя сам товарищ Троцкий».

Тоже по-своему пафосно, с подчеркнутым выражением уважения, даже непонятного нам пиетета. «Политбюро абсолютно не в состоянии принять отставки». То есть могло бы, но не в силах? Можно сказать, что Троцкий одержал полную победу в этом раунде аппаратной борьбы за власть. Как иначе трактовать итоговые фразы Постановления? «В своих званиях наркомвоена и предреввоенсовета Троцкий может действовать и как руководитель Южного фронта с тем Командующим, которого он сам наметил. Политбюро предоставляет Троцкому полную возможность всеми средствами добиваться того, что он считает лучшим для исправления военной ситуации, и, если он пожелает, Политбюро постарается ускорить созыв съезда партии».

Без комментариев.