Уроки истории Пощечина Маяковскому от Госиздата

В этот день 100 лет назад – 24 июля 1919 года – в Москве состоялось заседание редколлегии Госиздата: «Слушали об издательстве «ИМО». Постановили: Государственное издательство не находит возможным субсидировать из государственных средств издательство «ИМО». Так печально прекратилось недолгое существование Издательства молодых – «ИМО». А ведь его основателями были Маяковский, Шкловский, Пастернак, Хлебников. Подробнее – в рубрике Андрея Светенко «Разлом» на радио «Вести ФМ».

Издательство возникло летом 1918 года при горячем ободрении и поддержки такого влиятельного лица, как наркома просвещения Луначарского. Был подготовлен список из 12 наименований, под которые Луначарский гарантировал получение авторами приличного гонорара – по 1500 рублей за печатный лист. Но вскоре стали появляться проблемы. В феврале 19-го Маяковский писал Луначарскому: «При самом идейном отношении к делу говорить при таких условиях о работе не приходится. Договор, подписанный нами, ставит нас наравне с частно-инициативными издательствами и предполагает оплату литературного гонорара только после реализации тиража. Однако при неорганизованности книжного распространения это дело почти невозможное. Наше издательство оказалось в положении завода, обещающего оплатить труд через год».

Оказывается, сочинения Маяковского и его коллег – революционных футуристов – не находили должного спроса. Из 12 наименований, одобренных Луначарским, спустя год, к июлю 19-го, удалось издать 6. Только половину. И это были сочинения только Маяковского – «Мистерия Буфф», причем в 2-х изданиях, «Все сочиненное Маяковским за последние 10 лет», «Ржаное слово», «Хрестоматия футуризма». Другие ждали своей очереди – «Сестра моя жизнь» Бориса Пастернака, «Все сочиненное Велимиром Хлебниковым», сборник стихов новейших революционных поэтов в немецком, французском и английском переводах.

Но не дождались. К лету 19-го нарком Луначарский потерял право единолично распределять фонды на издательскую деятельность. Его обещание Маяковскому выплатить авторам гонорары по факту выхода книги, а не по итогам продаж, повисло в воздухе. Госиздат свою строгость объяснял жестоким дефицитом бумаги. В постановлении говорилось: «Теперь выдача бумаги временно на все иные надобности, кроме агитационных, прекращена». Но неочевидность полезности и нужности искусства молодых в лице Маяковского со стороны советских чиновников то же присутствовала.

В любом случае это была пощечина и поэту, и наркому просвещения. Они-то постоянно подчеркивали именно агитационные цели и задачи. Указывали, что значительная часть тиражей распространяется на предприятиях, поступает в народные избы-читальни безвозмездно.

Последнюю попытку спасти проект Маяковский предпринял 18 июля. Написал очередное письмо Луначарскому. Просил утвердить смету в 165 000 рублей для уплаты авторам за возможность продолжить начатую литературную работу. Но Госиздат был непреклонен.

Еще один нюанс этого «околотворческого» сюжета, не фигурировавший в указанной нами переписке: в начале 1919 года для нормальных условий работы Маяковский получил при содействии Луначарского комнату в доме №3 по Лубянскому проезду. Она останется в его пользовании и после закрытия проекта с издательством «ИМО», и даже после того, как Маяковский переедет в 1926 году в квартиру в Гендриковом переулке.