Русский музей Петербург – город хороших художников
Петербург – город хороших художников. Такое заявление помогает делать хотя бы история Академии художеств, и собственный жизненный опыт. Вполне можно найти художника по душе...
По случаю 90-летнего юбилея художник Лев Сморгон щедро поделился со зрителями, представив около 500 работ. Скульптура, живопись, графика. Камень, бронза, стекло, фарфор. Выставка занимает два этажа, даже трудно себе представить, как это все умещалось на полках в мастерской. Вот старые знакомые эскизы памятников: бронзовый Бродский, продуваемый ветрами на балконе так, что полностью не материализовался. Долговязая фигура Довлатова на «сквозняке» дверного проема. Разнообразная Цветаева. Скульптор Константин Симун. Недавно созданный портрет Маяковского. А рядом серии живописных работ – еще одно сегодняшнее увлечение художника.
Среди портретов друзей и просто современников автопортреты разных лет, мгновенно узнаваемые по характерной иронии. Известно высказывание Льва Сморгона: "Мы делаем одно художественное произведение в течение всей жизни – себя. Создаем самих себя". И это не красивый парадокс, на которые мастер щедр, а практика жизни. Лев Сморгон наделен неиссякаемым любопытством к миру, людям, творчеству.
На фоне гранита драгоценностями выглядит стайка фарфоровых воробышков, созданных Львом Сморгоном в тот момент, когда у начинающего скульптора – выпускника художественного училища в душе кипел бунт против указующей руководящей линии в монументальной пропаганде. Созрела даже внутренняя установка «ни одного Ленина лепить не буду». Со временем, конечно, улеглось и это. Но в 50-е годы Лев Сморгон нашел отдушину на ленинградском заводе фарфоровых изделий при Институте керамики. Его модели фарфоровой пластики – подсмотренные живые картинки. Мальчуган в тяжелом зимнем пальто «Набулся-наделся», «Девочка с метелочкой». Фигурки зверей непременно с характером...
«Скейтбордист» и портрет дочери-скульптора Марины в граните – теперь в собрании Русского музея. А создавались они в саду камней в Деревне художников в Коломягах, где и сейчас есть аллея Льва Сморгона. В саду художник нашел свободу творчества, которой дорожит. Его учителем в послевоенном художественном училище в Ленинграде, знаменитом, которое в тот момент еще не называлось Мухинским, был Владимир Семенов. Мастер, который по фотографиям воссоздал скульптуру знаменитого «Самсона» в Петергофе.
Затем знакомство с художником Владимиром Волковым, из круга Стерлигова «Старопетергофской школы». Под его влиянием у Сморгона начались поиски новой пластической формы. У витрин с игрушками Льва Сморгона замрет сердце многих. Дети 60-х годов выросли с мишками, куклами художника. Знаменитая гимнастка, задорные малыши Володька, Антошка, а вот куклу с роскошными волосами (можно было заплетать косу) «Клеопатру» получится увидеть только здесь. В начале 60-х годов в тираж ее не выпустил художественный совет, посчитав слишком сексуальной. Целлулоидные куклы делались малыми сериями, каждая отдельно по форме-матрице. И художник все свои модели делал с расчетом, чтобы их было невозможно исказить в процессе производства.
Дворцовая площадь у Льва Сморгона похожа на бурное море, где Александровская колонна – крепкая мачта метущегося корабля. Кто-то, возможно, увидит иное. Важно, чтобы отзывалось в душе. Лев Наумович Сморгон и сам фантазер. В залах Русского музея, где он рассказывал для радиослушателей о скульпторах и художниках, непременно бывали байки. Многолетние художественные байки Сморгона стали книгой, но далеко не сразу. Во время работы выставки в Новом выставочном зале Музея городской скульптуры Лев Сморгон обещал провести встречу со зрителями...
У микрофона была Анна Всемирнова
