Уроки истории «Середняк, сбитый с толку»: судьба мятежного красного командира Миронова

Рубрика «Разлом» Андрея Светенко на «Вестях ФМ».

В этот день 100 лет назад – 13 декабря 1919 года – завершилась Орловско-Харьковское наступление Красной армии, в результате которого был взят ключевой, опорный и стратегический пункт деникинской армии – Харьков. Юная жительница города, Ирина Кнорринг, накануне вместе с семьей спешно покинувшая свой дом, записала в дневнике: «Сегодня Харьков сдали большевикам. Пишут, что сделали это нарочно, по установленному плану, но я этому не верю. Да и можно ли верить? Теперь там шныряют автомобили с красными звездами, развеваются красные флаги. Бедные Гливенки (семья соседей Кноррингов). Они остались. Папа меня утешает, говорит, что большевиков разобьют под Лозовой, что...». Далее запись обрывается. Очевидно, бежать надо было всё дальше и дальше, и писать об этом пока было некогда.

Между тем в эти дни в Москве была решена судьба мятежного красного командира Филиппа Кузьмича Миронова. Командующий кавалерийским корпусом, основу которого составляли донцы, воевавшие с самого начала за советскую власть, в начале осени 1919 года он поднял мятеж. Причина – несогласие с политикой расказачивания, проводимой Донским бюро РКП(б). Мятеж был подавлен силами Первой конной Буденного. Миронову грозил расстрел. Но еще в сентябре Троцкий, председатель Реввоенсовета, несмотря на то, что был главным объектом критики со стороны Миронова, предлагал приговорить, а затем амнистировать бунтовщика, чтобы забросить его потом в тыл к белым для организации восстаний. Это был тонкий ход. Деникин в тот момент поссорился с Кубанской казачьей радой, обвинив ее в сепаратизме. Многие депутаты-казаки были арестованы, а некоторые расстреляны. Большевики не без оснований рассчитывали усилить разброд и шатания в стане противника.

Помилование Миронова было предано огласке. Статья в «Известиях» за подписью Председателя Чрезвычайного Трибунала Полуяна: «С одной стороны, Миронов вступил в стычки с красноармейскими частями, действовал как мятежник. За такое может быть только одна мера наказания – расстрел. Но, с другой стороны, он совершенно искренне раскаялся и дал торжественное обещание впредь свою жизнь посвятить борьбе за Советскую власть. У него большие заслуги перед революцией – с первых октябрьских дней активно боролся с атаманом Красновым. Трибунал ни на минуту не забывал, что перед ним – представитель трудового казачества, союз с которым диктуется характером Советской власти».

Прервем цитату. Удивляет откровенное описание Полуяном логики наказания и прощения – сначала смертный приговор, потом амнистия: тут прокурор словно пересказывает схему действий, предложенную Троцким. Итак, вывод – «Миронов раскаялся, Миронов всё понял, перед нами – яркий показатель того, как середняк, сбитый с толку, качнувшийся в сторону врагов Советской власти, вновь возвращается к ней». И в конце статьи – еще раз: «Миронов – не классовый враг, он середняк, впавший в жестокую ошибку». Обращает на себя внимание это навязчивое упоминание большевистской классификации крестьян – середняк. Им, оказывается, простительно поднимать мятежи, они, почему-то – не потерянные для советской власти люди. Понятно, что выполняется какая-то важная, но скрытая до поры миссия.

Как послесловие. В 1920 Миронов станет командующим 2-й Конной армии, вступит в партию, будет награжден орденом Красного Знамени за взятие Перекопа. В феврале 1921, уже после окончания боев, его арестуют по ложному доносу о якобы сговоре с махновцами. Он вскоре будет убит тюремной охраной при невыясненных обстоятельствах. Реабилитирован Военной коллегией Верховного суда в 1960 году.