Уроки истории «Русские товарищи обошли меня с двух сторон, и я сдался»: успехи под Рыбником и Ратибором

Рубрика «Каждый день Победы» Андрея Светенко на «Вестях ФМ».

В этот день в 1945 году войска маршала Рокоссовского – 2-й Белорусский фронт – продолжали бои в укреплённых противником пригородах Гдыни – города и порта на побережье Балтики. Эта операция началась несколько недель назад, и сам факт, что в последней декаде марта 1945-го столь крупные силы Красной армии продолжали выполнять поставленную задачу, говорит о том, насколько упорно оборонялся здесь противник, уже будучи окруженным со всех сторон. Немцы отчаянно цеплялись за портовые рейды, где стояли ещё в большом количестве морские суда разного калибра и тоннажа, каждый, наверное, при этом рассчитывал на то, что ему удастся выскользнуть из этого ада.

Между тем наши 49-я и 70-я армии вышли в тот день к третьей линии укрепления противника, и, чтобы не нести неоправданные потери в живой силе, штурмуя подготовленные позиции, Рокоссовский пустил в дело артиллерию и авиацию, которые в течение всего дня наносили удары по оборонительным сооружениям врага, практически разрушив их до основания.

На участке 4-го Украинского фронта, действовавшего в Чехословакии, после нескольких недель затяжных боёв части 38-й армии генерал-полковника Москаленко возобновили наступление на Моравску-Остраву и овладели городом Зорау, который перекрывал подступы к основной цели с северо-востока. О значении этого успеха, выходящего за рамки одного фронта, вспоминал спустя годы маршал Конев, командовавший тогда 1-м Украинским фронтом: «24 марта после некоторой паузы левее нас соседи из 38-й армии боевого командарма Москаленко пошли вперёд и своими решительными действиями изменили обстановку на левом фланге нашей 60-й армии генерала Курочкина. Для противника возникла реальная угроза окружения в районе Рыбника и Ратибора, а у нас – благоприятные предпосылки для штурма этих городов. 60-я армия взяла Рыбник, а одним корпусом даже переправилась на левый берег Одера».

Константин Михайлович Симонов, писатель и военный корреспондент, очевидец событий этого дня, находился на передовых позициях наступавшей армии. В своём дневнике он записал в тот день: «В стереотрубу хорошо видно, как пехота поднялась и движется всё дальше и дальше. На этот раз дело идёт благополучно. Немецкая артиллерия переднего края основательно подавлена. Минут через 30 мимо нас проносят первого раненого офицера. Его тащат четверо солдат, положив на плащ-палатку, взявшись за её концы. Ещё через несколько минут приводят пленного немецкого фельдфебеля, он весь в копоти и в земле. Белобрысый, на вид лет 35. Не знаю, то ли фольксштурм не берут в плен, то ли его нет на нашем участке фронта, только все пленные – в том же среднем возрасте, как и в прежние годы войны. Я не видел ещё среди них ни мальчишек, ни стариков. Ничего интересного фельдфебель не говорит, только подтверждает: да, они были не готовы к нашему наступлению, оно стало совершенно неожиданным. Потери от нашего огня большие. А на вопрос, при каких обстоятельствах он попал в плен, немец отвечает довольно неожиданно: «Русские товарищи обошли меня с двух сторон, и я сдался», – именно так и сказал, «руссише комараден». Между тем начальник штаба корпуса сообщает, что у соседей слева – серьёзный успех, немцы дрогнули и побежали. Взято уже около 200 пленных. Из их показаний следует, что они, солдаты двух дивизий, накануне прибывших из Италии, привыкших к позиционной войне против наших союзников, очень боялись Восточного фронта, потому, верно, первыми и драпанули». Константин Симонов, дневник писателя «Разные дни войны».