Уроки истории Возрождение доброй традиции: рецензия на первую постановку «Двенадцати месяцев» Маршака

Рубрика Андрея Светенко «Каждый день победного 45-го» на «Вестях ФМ».

В этот день в 1945 году в газете «Советское искусство» была напечатана рецензия на театральную премьеру. В областном новосибирском театре юного зрителя поставили новую, неизвестную еще никому пьесу Маршака «Двенадцать месяцев».

Это яркий, но между тем весьма редкий пример подготовки к встрече Нового года с точки зрения создания привычного нам теперь предновогоднего настроения, атмосферы. Просто потому что советских традиций встречи Нового года еще не сложилось. Да и само 1 января было рабочим днем в календаре. Новый год только-только возвращался в советский быт, и традиций еще не было. Было лишь очевидное детское восприятие этого праздника как сказки.

На тот момент не сложилась даже традиция новогодних обращений к народу руководителей партии и правительства. Хотя прецеденты были. В первый военный Новый год, 31 декабря 1941, председатель президиума Верховного совета Михаил Иванович Калинин впервые выступил с обращением к советскому народу. Понятно, что оно было целиком проникнуто темой войны, необходимостью сплочения. Потом было обращение Калинина в канун Нового 1944 года, его завершило первое исполнение нового тогда гимна Советского Союза. И, пожалуй, всё. Повторяем, даже выходным днем 1 января в наступавшем 1946-м не являлось.

Что же касается пьесы Самуила Яковлевича Маршака, то ее создание именно в годы войны, в 1942-1943-м, очень показательно. Оно явно было откликом поэта на первые сигналы о возвращении этой новогодней традиции в советскую жизнь, и именно как праздника для детей. Это теперь «Двенадцать месяцев» Маршака, многажды изданные и экранизированные, – традиция для нескольких поколений советских людей, сказка, которую проходят сначала в детстве, потом повторяют вместе с собственными детьми и закрепляют с внуками.

Решение поставить пьесу на сцене уже в 1945 году – это, конечно, был риск для областного театра. Столичные, во всяком случае, не спешили, и сделают это (причем сам МХАТ, а также Московский ТЮЗ) только год спустя благодаря благосклонной оценке новосибирской инициативы. Цитирую рецензию: «Усилия театра не оказались тщетными. На основе талантливой, веселой и трогательной пьесы режиссер Цетнерович сумел не только раскрыть замысел драматурга, но и обогатить его, расцветить его богатством театральных красок». Показательно, что дальше в рецензии довольно подробно пересказывается сюжет, прекрасно нам известный. Это тоже была популяризация темы Нового года.

Не обошлось, правда, и без критических замечаний, тоже весьма симптоматичных: «Менее удалась театру поэтическая тема сказки, то есть образы братьев-месяцев. Маршак пишет о зимних месяцах как о представителях сил природы, заснеженных, вьюжных. А на сцене мы видим каких-то суровых рождественских старцев, которые уверенно попирают землю и не обнаруживают никакого стремления слиться с окружающей их природой». Проще говоря, критик увидел в прочтении этих персонажей новосибирским театром признаки рождественского, религиозного, то бишь ненужного. Хотя в главном – «постановка стала большой радостью для детей» – рецензент не просто открывал перед пьесой Маршака сценическую жизнь. Получилось так, что первый мирный Новый год стал годом рождения доброй традиции – предновогодней сказки о том, что может произойти только 31 декабря. Причем сказки не только для детей, но и для взрослых.