Уроки истории "Трупный запах еле можно выдержать": первый день самого горького месяца войны

Рубрика Андрея Светенко на "Вестях ФМ".

1 июля 1941 года сводки Совинформбюро носили еще максимально обтекаемый характер: отчасти из-за того, что точной информацией о происходящем в большинстве мест командование не обладало, отчасти потому, что начал складываться определенный стиль сообщений, который потом отметят внимательные наблюдатели. Так, Илья Эренбург с горечью подмечал: если звучала фраза "на двинском направлении", то, скорее всего, это означало, что Двинск уже взят.

В тот день сводки и сообщали: "На двинском направлении наши части ведут упорные бои с танками и пехотой противника. На минском направлении наши войска, широко применяя заграждения и контрудары, задерживают продвижение танковых частей противника и наносят ему значительное поражение". Из чего следовало, что наступление противника продолжается, остановить его не удается. Кроме такого способа смягчения удара от горьких новостей, наметился и объективный прием подачи информации, в котором отступление Красной армии подавалось как адекватная, вынужденная, но продуманная реакция командования: "Осуществляя планомерный отход согласно приказу, 1 июля наши войска оставили город Львов". Другой серьезной потерей в тот день стала Рига – оборону города организовать не удалось. Сопротивление войск Северо-западного фронта на подступах к столице советской Латвии продлилось всего сутки.

С другой стороны, на полуострове Ханко в тот день гарнизон военно-морской базы во главе с генералом Кабановым отразил первый мощный штурм противника. Началась героическая оборона Ханко, которая продлится до 2 декабря 1941 года. Гарнизон отобьёт 36 попыток противника овладеть этим важным стратегическим пунктом. Из воспоминаний младшего лейтенанта Анатолия Шамаля, командира роты 119 стрелкового полка 4-й армии: "Всю ночь пробирались через лес. Перед рассветом вышли на опушку. "Где находимся?" – спросил майор. "Где-то здесь, – развернув карту, ответил политрук Толстыш. – Это, должно быть, речка Зельвянка". – "Это же рядом Слоним, тут до Барановичей – рукой подать. Ужас. Вот куда мы махнули. И это – за 4 дня".

Но о разгроме сил приграничных армий речь не шла. И этот факт находит подтверждение в воспоминаниях немецкого генерала Гейнца Гудериана: "1 июля в районе Белостока продолжались ожесточенные бои с окруженной группировкой русских. Крупными силами они пытались прорваться на восток. Сопротивление их произвело на фельдмаршала фон Клюге столь сильное впечатление, что он решил усилить войска, осуществлявшие окружение, сняв их с передовой. Отменил мой приказ 17-й танковой дивизии начать выступление к городу Борисову".

И, наконец, запись из дневника офицера 71-го пехотного полка вермахта: "Недалеко от Зельвы повернули в направлении на Слоним. То есть вернулись туда, где 2 дня назад похоронили 11 наших бойцов. Спустя час был убит командир роты. Кругом царит опустошение. Трупный запах еле можно выдержать. Всюду прячется множество стрелков противника, пришлось весь кустарник и рожь на полях сжечь". Таким был первый день самого жаркого и, пожалуй, самого горького месяца войны – июля 1941.