Уроки истории "Наши войска могут уже в близком будущем выйти к Балтике": оптимизм Сталина

Рубрика Андрея Светенко на "Вестях ФМ".

80 лет назад – в первые дни января 1942 года – Ставка Верховного Главнокомандования подготовила план общего наступления Красной армии в новом году. В нем указывалось: "Немцы хотят выиграть время и получить передышку. Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны, когда у нас появятся новые большие резервы, а у немцев их не будет, таким образом мы обеспечим полный разгром гитлеровский войск в 1942 году".

Да, оптимизм, возникший в результате успешного контрнаступления под Москвой, определял в тот момент стратегические замыслы Сталина. Кстати, стилистика этого директивного документа, передающая особенности интонации вождя, – очередной пример того, что директива была надиктована лично Сталиным.

В тот момент он действительно полагал, что 1942 год станет годом разгрома гитлеровской Германии. И подтверждением этого стала не только разработка планов наступательных операций по всему фронту – от Ленинграда до Крыма, но и отношения с союзниками.

Малоизвестная деталь контактов между Советским Союзом и Великобританией. В конце декабря 1941 года британский министр иностранных дел Энтони Иден побывал в Москве для обсуждения условий договора о союзе в войне с Германией и послевоенном сотрудничестве. И тут выяснилось, что Сталина уже больше волнуют контуры будущих послевоенных границ, а уже отнюдь не просьбы о скорейшем открытии второго фронта в Европе. Во всяком случае, вместо таких требований-пожеланий Сталин заявил Идену, что "наши войска могут уже в близком будущем вновь выйти к Балтике". Попытки Идена ссылаться на Атлантическую хартию – договор, заключенный между США и Великобританией, в котором особое место уделялось политическому будущему территорий, захваченных Гитлером, в число которых союзники включали прибалтийские страны, – были советской стороной решительно отвергнуты как неприемлемые и ведущие "к расчленению Советского государства". Итак, подписание договора в тот момент не состоялось.

Примечательна была и позиция Сталина в отношении Японии. После вступления Соединенных Штатов в мировую войну, в результате нападения японцев, британский министр аккуратно прозондировал почву насчёт возможного участия Советского Союза в боевых действиях на Дальнем Востоке против японцев. На что Сталин ответил, что это было бы уместно обсуждать в случае, если Япония нападет на СССР: "В таком случае это создало бы соответствующую политическую и моральную атмосферу в нашей стране".

Параллельно, как мы уже отметили, шла конкретная и детальная разработка планов наступательных операций. В первую очередь, они начались на Северо-Западном фронте, на северном фланге которого находился Ленинград, а на южном – Москва.