Точка зрения Иран кричит: "Дайте нам повышенные квоты на добычу нефти, паразиты!"

Вечный двигатель экономики: ситуацию на мировом энергетическом рынке обсудили с первым проректором Финансового университета при правительстве РФ, гендиректором Фонда национальной энергетической безопасности Константином Симоновым.

Ведущий - Сергей Корнеевский.

Корнеевский: Константин Васильевич, начнём, наверное, с Сирии и вообще нестабильности на Ближнем Востоке. Как-то влияет то, что там сейчас происходит, на цены на нефть?

Симонов: Пока влияет не сильно. И вообще, среди экспертов разные точки зрения существуют на то, как формируется цена на нефть. Сейчас в целом в мире доминируют так называемые рыночники. Они уверяют, что политический фактор вообще ушёл из ценообразования. На сегодняшний день, по их версии, цена на нефть определяется исключительно балансом спроса и предложения. Но на самом деле это не совсем так. Потому что когда в начале 2015 года моментально цены на нефть взлетели на 30 процентов, на рынке ничего такого не было ни со спросом, ни с предложением. А такого рода всплеск цен совершенно никак рыночники объяснить не могут. Поэтому на самом деле цена на нефть - штука тонкая. Там есть и финансовый фактор. Это известная история, что у нас количество денег, которые крутятся на рынке бумажной нефти, фьючерсов нефтяных, на порядок больше, чем количество денег, на которые покупается физическая нефть, то есть нефть, которая действительно потребляется. Это очень парадоксальная и сложная система, но она существует уже более 20 лет и функционирует.

Корнеевский: А зачем так запутали-то всё?

Симонов: Сейчас скажу. Но, конечно, есть и политический фактор. Но понимаете, политический фактор как... Скажем, когда снимали санкции с Ирана (точнее, когда подписывали соглашение "шестёрки"), тогда эксперты говорили о том, что фактор влияет, потому что сейчас с Ирана снимут санкции, и он зальёт весь мир нефтью. Хотя это очень спорное, мягко говоря, утверждение. И мы обсуждали в этой студии. Я говорил о том, что, во-первых, надо эти санкции снять. Во-вторых, надо ещё в Иран привезти инвестиции. Потому что Иран много лет был под европейскими санкциями. На самом деле, нефтяная отрасль тоже приходит в негодность без инвестиций. И у Ирана - большие проблемы с добычным комплексом. Да, у него есть запасы, но эти деньги нужно привезти. А в ситуации с дешевеющей нефтью привозить эти деньги становится вдвойне сложнее. Поэтому никакой дополнительной иранской нефти в ближайшее время на рынке... То есть Иран, вообще - крупный игрок. Но когда говорим про дополнительную нефть, её просто не появится. Но, вроде, этот фактор, по версии западных экспертов, играл в пользу снижения нефтяных цен.

Так вот, я хочу сказать, пока сирийская история на цены влияет не слишком. Но ведь на самом деле Сирия не является крупной добычной страной. Другое дело, что сама ситуация в регионе крайне сложная. Мы все сейчас... У нас же как, картинка обычно смещается на что-то главное. Сейчас все говорят про Сирию, а никто не говорит, скажем, про Йемен.

Корнеевский: Хотя сегодня опять бомбили, там люди погибли.

Симонов: Хотя там ничего не изменилось, там идёт война. И когда снимают санкции с Ирана, мало кто говорит про ключевое противоречие в этом регионе - противоречие между Саудовской Аравией и Ираном. Суннитская Саудовская Аравия противостоит шиитскому Ирану. У них давний конфликт, который сейчас ещё и подогрет очень сильно. Саудовская Аравия, во-первых, обижена на Соединённые Штаты за то, что они даже не сказали - не то, что не посоветовались, не предупредили - что они меняют своё отношение к Ирану. Вроде саудиты рассматривали себя как партнёра Соединённых Штатов. Во-вторых, очень сложная ситуация внутри ОПЕК. Потому что Иран требует вернуть ему квоты. То есть получается сейчас, что нефть дешевеет - вроде ОПЕК надо сокращать добычу. Для этого нужно сокращать страновые добычные квоты. Но Иран говорит: "Вы все сокращаете, а мне дайте повышенные. Потому что вы же за мой счёт паразитировали".

Полностью слушайте в аудиоверсии.