Что почём Не хочешь - заставим: как СССР у населения занимал

Почти сразу после революции, в декабре 1917 года, большевики запретили любые операции с ценными бумагами, выпущенными при старом режиме. Естественно, новые власти отказались и от обязательств по долгам царского и Временного правительств. Владельцы акций и облигаций, кстати, пустили их на растопку не сразу. Известно, что в феврале 1918-го в Москве на черном рынке резко подорожали старые ценные бумаги. Люди, видимо, надеялись на скорый приход немцев и на восстановление прежнего порядка. Но получилось иначе. Подробности - в рубрике Бориса Бейлина на "Вестях ФМ".

Нормализовав денежную систему, новые власти вспомнили и о старых финансовых инструментах. С начала 20-х годов государство стало брать в долг у населения. Появились многочисленные облигации государственных займов. Они были разными: процентными - то есть при их погашении можно было получить определенных доход; натуральными - вместо денег доход получали продуктами. Облигации наркомата путей сообщения - ими можно было оплачивать проезд по железной дороге. И, наконец, выигрышные облигации государственного займа: несколько раз в год проводилась лотерея - и часть обладателей бумаг получала деньги или дефицитные товары. Если облигации не выигрывали, они гасились по номиналу, по истечении определенного срока. Именно эти бумаги стали основными.

С помощью займов государство привлекало огромные средства - миллиарды рублей. Главная задача была убедить население покупать эти бумаги. Правительство пошло по самому легкому пути: людей стали заставлять. Сначала - нэпманов. Частные предприниматели с 1923 года были обязаны на часть прибыли покупать 6-процентные облигации. Но вскоре НЭП закончился. А вместе с ним закончились и бизнесмены. Тогда обязанность покупать ценные бумаги была переложена на всех остальных. Формально подписка на них была добровольной. Фактически - принудительной.

В 30-х годах была установлена негласная, но жесткая норма. Работники должны были в год потратить на гособлигации не менее одной месячной зарплаты. Иногда и сами зарплаты выдавались облигациями. Правила постоянно менялись. Одни облигации конвертировались в другие. К началу 40-х срок их погашения составлял 20 лет. Во время войны с помощью гособлигаций было собрано 70 миллиардов рублей. После Победы все старые бумаги обменяли на новые, но не по номиналу, а три к одному.

Люди понимали цену гособлигациям. Формально продавать их было нельзя. Но черный рынок существовал. И там в начале 50-х годов за сторублевую облигацию давали всего 10-15 рублей.

Старые облигации все же постепенно гасились. Государство тратило деньги на выигрыши в лотереях. В 1957 году выяснилось, что казна должна населению гигантскую сумму - 260 миллиардов рублей. И обслуживать этот долг правительство не в состоянии. Но выход был найден. Никита Хрущев практически объявил дефолт по внутреннему долгу. Выплаты по старым облигациям были отсрочены на 20 лет (к тому времени, кстати, должен был наступить коммунизм). Трудящиеся благодарили Хрущева в газетах: "За 1956 год наша семья получила по выигрышам и погашениям облигаций около трех тысяч рублей. На эти деньги приобрели телевизор, стиральную машину и пылесос. Это, конечно, неплохо. Но было бы куда лучше, если бы на деньги, выплачиваемые по выигрышам, была построена механизированная прачечная, хороший домоуправленческий клуб и так далее".

Правда, государство отказалось от принудительного размещения новых ценных бумаг. И действительно, в СССР с тех пор было лишь 5 выпусков облигаций. И их покупали только желающие. Старые же бумаги съела инфляция.