Русский след Если бы не Щукин и Морозов, некоторые произведения искусства просто бы не возникли

Сергей Щукин и Иван Морозов – русские меценаты, которые изменили мировой арт-рынок и создали коллекции, аналогов которым нет за рубежом. Зачем они тратили баснословные деньги на картины, которые многие считали безумными? Как обходили иностранных конкурентов в борьбе за полотна Моне, Сезанна, Матисса и Пикассо? Чем весь мир обязан русским собирателям? Об этом – в программе Валерии Лабузной "Русский след".

ЛАБУЗНАЯ: Здравствуйте, это Валерия Лабузная и программа "Русский след", в которой мы обычно говорим о влиянии нашей отечественной культуры на мировую.

Но сегодня мы немного изменим подход и поговорим не о тех, кто искусство создает, а о тех, кто его поддерживает и сохраняет. Сергей Щукин и Иван Морозов – русские меценаты, которые изменили мировой арт-рынок и создали коллекции, равных которым трудно найти за рубежом.

Чем русский стиль в коллекционировании отличается ото всех прочих? Почему именно в нашей стране оказались шедевры Моне и Мане, Сезанна и Матисса, Гогена и Пикассо? Какие произведения искусства просто не были бы созданы, если бы не Сергей Щукин и Иван Морозов? Об этом нам рассказывает старший научный сотрудник отдела искусства стран Европы и Америки 19-20 веков Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина, кандидат искусствоведения Алексей Петухов.

Вторая половина 19-го века, начало 20-го – время расцвета частного собирательства в России. Всем известен, естественно, Павел Третьяков, который создает национальный музей, да, национального искусства. Сергей Щукин и Иван Морозов от него отличаются, потому что они собирают еще и зарубежных художников. Что заставляет их обратить свой взор на международную сцену?

ПЕТУХОВ: Россия уже с 19-го столетия, с эпохи промышленной революции, да и раньше – часть мирового сообщества, и на европейской сцене пользуется и уважением, и вызывает большой интерес. Интерес взаимный, поэтому Павел Третьяков не один, у него родной брат Сергей Третьяков, который собирает с такой же истовостью, с таким же интересом, как Павел собирает русских художников, так Сергей собирает французских. Его галерея сохранилась, она существовала в рамках большой Третьяковской галереи, она, так сказать, была двуглавой и сразу предлагала русским коллекционерам два вектора развития, два сценария. Некоторые коллекционеры выбирали только один путь, как Сергей Щукин, который, заинтересовавшись французами в конце 19-го столетия, русских художников собирать перестал. А вот братья – Михаил, а затем и Иван – Морозовы выбрали оба пути сразу: и коллекционировали и своих соотечественников, и художников зарубежных стран.

ЛАБУЗНАЯ: Очень часто говорится о том, что Сергей Щукин и Иван Морозов представляют таких два архетипа собирателя, коллекционера, и общего при этом у них тоже много. Поэтому хотелось бы всю беседу построить как некий сравнительный анализ и начать с биографий. Потому что и тот, и другой – это, безусловно, успешнейшие предприниматели, купцы и староверы. Имеет ли это какое-то значение в плане и подхода к делу, и подхода вообще к жизни?

ПЕТУХОВ: Действительно из старообрядцев купцы получались едва ли не лучшие. Потому что это строгое сообщество со своими строгими религиозными и нравственными нормами в том числе особо ценило и слово. Это люди патологически честные, которые не обманывают и которым доверяют деловые партнеры. Именно поэтому старообрядцев считали надежными партнерами, и с ними дела вели охотнее, шли с ними на контакт, а, следовательно, они становились успешными деловыми людьми.

ЛАБУЗНАЯ: Стоит отметить, что во многих странах мира именно предприниматели были носителями определенных моральных ценностей. Так, успех европейских коммерсантов принято связывать с протестантской этикой. Китайские торговцы стремились к конфуцианскому идеалу благородного мужа. А в среде российского дореволюционного купечества были сильны традиции старообрядчества. Деловая этика этого сословия выражена в принципе: прибыль важнее всего, но честь дороже прибыли...

Полностью слушайте в аудиоверсии!