Провокация Выпуск #33

С.НАСИБЯН: Добрый вечер, 17.10, суббота и, в общем-то, мы с вами на волнах «Маяка», а это означает, вы слушаете «Провокацию» и слышите мой голос. Я, ее ведущий Сергей Насибян, психолог, коуч, психотерапевт.

Ну, в общем-то, здесь мы собираемся для того, чтобы обсудить те самые обстоятельства и ситуации, в которых вы оказались, не для того, чтобы вас вылечить ни в коем случае, а лишь для того, чтобы вам помочь, поддержать вас в том, чтобы вы увидели ситуацию под другим углом.

Знаете, за эти две недели, что мы с вами не слышались, мне поступило огромное количество благодарностей от слушателей, которые пишут мне во всех социальных сетях и пишут в моем Telegram-канале, благодарность за то, что мы раскрываем здесь очень важные вопросы, вопросы важные для тех, кто нас слушает. Ну, и я, конечно же, всегда крайне признателен и преклоняюсь перед теми, кто способен позвонить и поговорить при всех. Это как за зеркалом Гезелла так называемом, поговорить при всех о своих сложностях, о своих каких-то проблемах, неурядицах, которые, как ни удивительно могут оказаться полезными и для других людей.

Поэтому, конечно же, звоните нам и рассказывайте, что с вами, задавайте свои вопросы. Ну, а также пишите свои вопросы, я обязательно зачитаю их, если успею, буду читать в порядке поступления. Никакой другой важности у нас нет. Ну, и также оставляйте свои вопросы в специальной форме в разделе «Маяка» на сайте «Смотрим», наши редакторы с вами свяжутся и выведут вас, либо в радиоэфир, либо предложат вам сняться в видеоподкасте «Провокация», который тоже, в общем-то, вы можете посмотреть на сайте «Смотрим» в разделе «Маяка».

Ну, что же, а у нас уже есть звонок, мне говорят. Добрый вечер.

ОЛЬГА: Добрый вечер. Меня зовут Ольга, мне 55 лет. Я хотела обратиться к вам с таким, с такой не проблемой, а, условно говоря, ситуацией, в которой мне нужно разобраться, пока я не могу это сделать. Начну издалека. Где-то 19 лет назад я бросила курить, не курю уже 20 лет. При этом я научилась в этот период говорить «нет» всем своим знакомым и близким, которые пытались склонить обратно к этому куреву. Также я научилась говорить своим родственникам и знакомым, что в отношении с ними в каких-то ситуациях потихоньку начала уходить от ситуации жертвы.

Но на работе получается совсем другая ситуация. Люди постоянно пытаются переложить на меня ответственность свою даже, если я не имею какие-либо компетенции в том или ином вопросе.

С.НАСИБЯН: Давайте пример, Оль.

ОЛЬГА: Например, ко мне подходил подчиненный и говорит – вы знаете, у меня тут пять минут до конца работы осталось, я тут не успеваю кое-что сделать, в общем, я вас предупредила, если что, вся ответственность на вас. На что я была очень удивлена и сказала, что, нет, в принципе, я не готова к этому. Ну, и вынуждены были с ней разговаривать на эту тему, пока мы не нашли какой-то общий подход к этому. В течение пяти минут мы проблему, в принципе, решили, и ответственность как бы так ушла. Но, если бы это было первый раз.

Так же ко мне подходят сотрудники, вернее, не сотрудники, а руководители других подразделений моего же ранга и с такими же вещами. Начинают продавливать свои интересы. Я начинаю объяснять, что это не мои компетенции или не мои обязанности. После этого выясняется, что, нет, это в моих компетенциях.

С.НАСИБЯН: Ну, в смысле они так считают, что это в ваших компетенциях.

ОЛЬГА: Они так считают, да.

С.НАСИБЯН: Имеют право.

ОЛЬГА: Да, имеют право. Начинают возмущаться. Я говорю – нет. Привожу доводы, привожу какие-то аргументы, не воздействуют. Неосознанно почему-то перехожу на крик, это не есть хорошо. Люди отступают. Когда я говорю просто, спокойно, это не проходит. Но чаще всего бывает так, что, чтобы уже не доводить до конфликта ситуацию я вынуждена опять впадать в реакцию жертвы и выполнять не свойственную мне работу или не по компетенциям, или не по рангу. И поэтому я живу на этих качелях, которые мне, в принципе, не дают и выйти из этой ситуации, потому что, в принципе, я обязана решать какие-то вопросы, проблемы, как руководитель. И вот мне хочется выяснить, это все-таки из варианта поговорки «девушка может выехать из деревни, а деревня из девушки никогда». Действительно, все-таки есть какие-то способы решения.

С.НАСИБЯН: Нет, ну, давайте попробуем прямо сейчас выяснить. Вы же говорите, что вы можете сказать «нет» своим родным и близким, да?

ОЛЬГА: Да. Да, с этим, да, проще.

С.НАСИБЯН: А на работе соответственно вы этого сделать не можете, так ведь?

ОЛЬГА: Ну, да.

С.НАСИБЯН: Хорошо. Давайте вот прямо разыгрываем с вами ситуацию. Я вам сейчас говорю – Ольга, не могли бы вы мне перечислить на мой счет 15 тысяч рублей, очень надо?

ОЛЬГА: Да нет, наверное, нет.

С.НАСИБЯН: Очень надо, пожалуйста, что вам жалко, что ли?

ОЛЬГА: Да нет.

С.НАСИБЯН: Ну, в смысле, слушайте, мне очень надо, честное слово. Смотрите, я прошу вас в прямом эфире при всех, пожалуйста, мне очень надо, нужны деньги на лекарства, у меня ребенок умирает, не знаю, что там сказать, мама голодает, давайте, 15 тысяч рублей, ну, по-братски, верну.

ОЛЬГА: Я могу вам принести еду для мамы.

С.НАСИБЯН: Нет, мне не нужна еда, мне нужно 15000 рублей. Ну, пожалуйста.

ОЛЬГА: Нет, я не могу вам перечислить.

С.НАСИБЯН: Почему?

ОЛЬГА: Нет, мне жалко, у меня есть другие заботы.

С.НАСИБЯН: Так, нет, подождите, ну, как же так-то, неужели вам меня не жалко?

ОЛЬГА: Нет, не жалко.

С.НАСИБЯН: Почему? Ну, как-то странно, вы не можете…

ОЛЬГА: Потому что вы, мы мало знакомы.

С.НАСИБЯН: Так, отлично, мы мало знакомы. Но вы сказали, что вы отказываете только близким людям, я уже даже понадеялся, что мы с вами так близки.

ОЛЬГА: Нет, я имею в виду, близким людям я отказываю не столько в деньгах, сколько…

С.НАСИБЯН: Я понимаю, я понимаю. Ну, хорошо, я вас попрошу, мне нужно сейчас перекопать весь участок, не могли бы вы приехать перекопать?

ОЛЬГА: Вы знаете, я приеду и перекопаю своим близким.

С.НАСИБЯН: Ага, вот, отлично, нашли. Итак, мы с вами договариваемся, мне надо там 6 соток перекопать буквально к зиме, приедете?

ОЛЬГА: Ну, приеду, да.

С.НАСИБЯН: Приедете. Хорошо, договорились. А скажите, а почему вы решили согласиться на это?

ОЛЬГА: Потому что я могу это сделать физически, это мне по силам, по большому счету.

С.НАСИБЯН: А вы профессионально копаете участки?

ОЛЬГА: Не профессионально, но как смогу, так помогу, чем могу, тем помогу.

С.НАСИБЯН: Но 15 тысяч не дадите, чтобы я нанял какого-нибудь человека, который мне перекопает?

ОЛЬГА: Нет.

С.НАСИБЯН: А в чем разница?

ОЛЬГА: Деньги это моя безопасность, поэтому я денег не дам.

С.НАСИБЯН: Так, деньги это ваша безопасность. А тут получается, как будто я и не нападаю на вашу безопасность.

ОЛЬГА: Здесь нет, в принципе. Если в моих силах перекопать полторы сотки, я помогу.

С.НАСИБЯН: Не полторы, шесть, Оля, не надо снижать.

ОЛЬГА: Шесть точно нет.

С.НАСИБЯН: Шесть соток.

ОЛЬГА: Шесть нет. Я даже попробую вам организовать того же самого, но заплачу я тогда не вам, а ему.

С.НАСИБЯН: Как интересно. А почему вы вдруг решили, что вы можете это сделать и как бы решили, что я не могу этого сделать? Как это случилось?

ОЛЬГА: Ну, потому что ко мне обратились с просьбой. Почему не помочь, если есть такая возможность.

С.НАСИБЯН: Нет, смотрите, у вас, безусловно, есть такая возможность. Но где-то внутри вы должны были принять решение, что я не могу это сделать, понимаете? Я не говорил ведь этого.

ОЛЬГА: Ну, да, согласна.

С.НАСИБЯН: Я же не говорил, что у меня нет руки, я не говорил, что я инвалид, я не говорил, что я заболел, что мне не к кому обратиться, правда?

ОЛЬГА: Угу.

С.НАСИБЯН: Я понимаю, что мы сейчас с вами разыгрываем, но в этом-то и смысл провокации, вот мы сейчас так разыгрываем с вами. А вы при этом очень быстро соглашаетесь, и вы даже не заметили, как вы в определенный момент сочли меня немощным, а себя соответственно всемогущей.

ОЛЬГА: Понятно. Это неправильно.

С.НАСИБЯН: Смотрите, вы же, как… Конечно, неправильно. Но только мы сейчас с вами не рассуждаем с позиции правильно, не правильно. Мы с вами рассуждаем с позиции эффективно или не эффективно.

ОЛЬГА: Да.

С.НАСИБЯН: И вот здесь надо понять просто, в чем цель. Дело в том, что вы мне позвонили, вы со мной разговариваете, вам нужно решить какую-то задачу. Я вам сразу же предлагаю вообще другую задачу, свою задачу, мне надо перекопать шесть соток. И вы в нее включаетесь. Но вы проскочили вот этот момент, вот такую, ну, назовем это нейронной связью, я сейчас как раз готовлюсь просто к лекции по методу Бехтеревой, меня пригласили прочитать лекцию, и поэтому достаточно много сейчас думаю о том, как устроен наш мозг и вообще нервная система. Ну, вот представьте себе, вы проскочили вот этот вот нейронный перешеек, в котором вы моментально оказались в позиции, что вы выше, а я ниже. То есть я вас, по сути, манипулируя вами, поставил в позицию, где вам показалось, что вы выше, чем я.

ОЛЬГА: Наверное.

С.НАСИБЯН: И, значит, я вами управляю.

ОЛЬГА: Я знаю.

С.НАСИБЯН: Отлично.

ОЛЬГА: Я пыталась с манипуляциями справляться, но у меня не получается.

С.НАСИБЯН: Нет, нет, запомните одну простую вещь, вы и наши радиослушатели, которые являются сейчас свидетелями нашего разговора. Если мною манипулируют, это значит, я в этой манипуляции заинтересован. Вы не в состоянии мной манипулировать, если у меня нет интереса. Другой вопрос, что интерес может быть разным. Понимаете?

Вот представьте себе манипуляцию, как веревку, за которую вы держите, нет, давайте так, за которую я держу с одной стороны, вы с другой, я дергаю, и у вас дергается рука, правильно?

ОЛЬГА: Да.

С.НАСИБЯН: Вот для того, чтобы прекратить манипуляцию, тут два варианта, либо вы свою руку разожмете и отпустите, либо я, правда?

ОЛЬГА: Согласна.

С.НАСИБЯН: Меня вы можете только уговаривать, правда?

ОЛЬГА: Да.

С.НАСИБЯН: А сама вы можете просто принять решение – взять и убрать руку, отпустить веревку. Так ведь?

ОЛЬГА: Угу.

С.НАСИБЯН: Но вы ее держите. Потому что эта веревка, как натянутый нерв между нами, которая, на самом деле, позволяет вам чувствовать, что вы не одна. И вы, возможно, не успели заметить, но вот в тот момент, когда я вдруг ни с того ни с сего начал просить вас о помощи в деньгах или перекопать участок, не важно, вы в этот момент, вот смотрите, я просто предлагаю вам, а давайте, Оля, создадим отношения. И вы такая сразу – да, да, давайте создадим отношения. И вот в этих отношениях вы в них прямо сразу же с радостью вошли и заняли трон, где вы лучше, чем я, больше, чем я, сильнее, чем я, и вот, как я предположил, выше, чем я.

ОЛЬГА: Угу.

С.НАСИБЯН: Очень удобная для вас позиция, потому что она очень привычная.

ОЛЬГА: Тогда как из нее выйти?

С.НАСИБЯН: Элементарно. Вот, когда человек вас о чем-то просит, в этот момент первое, что необходимо сделать, это не соглашаться с тем, что он слабее вас. Вот не в смысле вот вопросом таким – а ты чего, сам не можешь, что ли? Хороший вопрос, но не надо его так, зачем грубить. А вы просто задумайтесь, как интересно, почему этот человек решил, что я могу сделать то, что он не может. Вот просто задайте себе этот вопрос. Вот прямо почувствуйте, как он вас приподнимает вот в эту позицию всемогущества. И, если вы научитесь вот это ощущать, вы прямо вот на физическом уровне прямо будете ощущать.

Я даже сейчас, когда вам это показываю, я немножко приподнимаюсь, я немного парю, парю прямо над стулом, прямо приподнимаюсь. Потому что, для того чтобы мне с вами разговаривать и показывать вам эту позицию, мне приходится прямо телом это показывать. И вы тоже прямо ощутите. Очень простая вещь. Ну, у вас же есть какие-то люди, которые к вам могут обратиться с такими подобными просьбами, правильно, вот на работе пять человек?

ОЛЬГА: Да.

С.НАСИБЯН: Вот вы в понедельник будете на работе?

ОЛЬГА: Обязательно.

С.НАСИБЯН: Отлично. Вот вы же их видите, они же у вас там где-то ходят?

ОЛЬГА: Угу.

С.НАСИБЯН: Вот вы попробуйте подойти к человеку, разговаривая о чем угодно, как прошли выходные, какие планы на неделю, какие планы по работе, а вы прямо внутренне, внутри себя прямо попробуйте стать такой, знаете, как будто вы большая, а он маленький. Вот прямо ощутите это такое состояние бытия. И вот, когда вы это ощутите, вы будете, через какое-то время вы прямо научитесь осознавать, как вас в это состояние вводят другие люди простыми, казалось бы, просьбами.

ОЛЬГА: Понятно. Ладно.

С.НАСИБЯН: И вот тогда у вас будет выбор, тогда появится выбор. На самом деле, очень крутой вопрос, спасибо вам.

ОЛЬГА: Спасибо. Всего вам доброго, до свидания.

С.НАСИБЯН: Всего доброго, до свидания. Ну, что же, это правда. Вы знаете, у меня сегодня и вообще, нет, всю неделю мне пишут люди и почему-то в одном и том же контексте. Говорят – Сергей, вы так энергично ведете программу все время, откуда вы берете силы? Мне хочется сказать – друзья мои, вы же не видите, как я захожу, вы не видите, как я ухожу. Бывает такое, что у меня совершенно нет настроения. Откуда я беру энергию? Только из одного места, я ее беру изнутри.

Во-первых, надо признать тот факт, что энергия абсолютно безгранична. Ну, вот ее, правда, бесконечное количество. Я тут буквально в пятницу посмотрел, нет, я просто тут, получилось так, что два дня ходил в театр. В четверг я смотрел спектакль «Эйнштейн и Маргарита», очень, говорят, сегодня популярный спектакль. Ну, в общем, мне не очень понравился сам спектакль.

Но вообще, в принципе, интересно было посмотреть на человека, который, он же не придумал энергию, он придумал формулу, как описать вообще, в принципе, энергию. Все мы знаем, E=mc². И когда вдруг этот человек понял, что эта энергия, она вообще повсюду, вот она просто повсюду, ее очень много. И он, я даже не представляю, каково это жить было этому человеку. Там пытались показать, в общем-то, как этот человек, как этот персонаж живет, зная такие вещи. Но, первое, энергии очень много. И большинство энергии уходит у нас, конечно же, на сопротивление.

И вопрос, который мы сейчас обсуждали с Ольгой, очень важно ведь знать, как и каким образом нами манипулируют люди. Люди манипулируют не потому, что они плохие. Люди манипулируют только по одной причине, потому что боятся честно признаться в том результате, который они ждут от взаимодействия с нами. Боятся признаться в открытой коммуникации в своих целях.

Знаете, есть такие мемы, ходят сейчас в интернете про то, что было бы, если бы все говорили правду. Или, например, что было бы, если бы правду говорили в рекламе, предположим. Или, если бы правду говорили бы за столом мама и папа в присутствии детей. Или, если бы правду говорили дети. Вот ту самую правду, глубинную правду. Конечно же, это очень сложно, это очень страшно, и поэтому люди манипулируют.

Но для того, чтобы прекратить манипуляции со стороны других, нам, конечно же, нужно отказаться от манипуляций собственных.

Так, ну, что же, пишут мне: «Здравствуйте, Сергей. Меня зовут Александра. Мне 28. Страдаю от комплекса отличницы. Я очень остро воспринимаю критику. Если она высказана в жесткой форме, у меня может даже дойти вплоть до слезящихся глаз и слез. Не получается это контролировать. Пытаюсь думать о постороннем, о чем угодно в этот момент, но эмоции так и лезут. Я не сдаюсь, продолжаю работу. Понимаю, что иногда это просто манера другого человека так разговаривать. Но все равно до дурости чувствительно. Подскажите, пожалуйста, как это побороть?»

Конечно, подскажу. Знаете, Александра, 28 лет, вот вы пишете – я страдаю от комплекса отличницы. И здесь важно понять, что ваше страдание, оно не возникает в тот момент, когда другой человек вас критикует. Оно существует перманентно. Если вы комплексом отличницы называете это или вы это назовете комплексом перфекциониста, это не имеет значения. Важно, что в обоих случаях они невротичны, это невроз.

Я предполагаю, я предпочитаю смотреть на невроз таким образом, что невроз возникает в результате такого внутреннего конфликта, который можно описать очень простыми, по сути, словами. Когда будущее вариативно и вариативно оно, то есть у него много вариантов, и вариативно оно не таким, каким мы себе его представляем.

То есть, что делает перфекционист, что делает отличник, он же пытается получить оценку. И вот, когда он вдруг понимает, что он может получить не «пятерку», то вот в этот момент он начинает страдать.

Я предлагаю вам сделать очень простую штуку. Вот давайте так. Вы просто каждый день, ну, вы живете, работаете, там у вас есть какие-то отношения, каждый день делайте какие-нибудь маленькие дела, в которых вы не уверены в собственной компетенции, в собственной идеальности. Это может быть что угодно. Если вы не умеете кататься на роликах, покатайтесь на роликах, коньки, я не знаю, лыжи, что угодно, велосипед. Попробуйте говорить с людьми на итальянском, если вы не знаете итальянского, просто выучите несколько фраз.

И так потихонечку вы разработаете внутри себя толерантность к тому, что вы будете получать негативные оценки. А эта толерантность, она, в общем-то, потихонечку позволит вам создать нейтральное отношение к этим самым результатам. Ну, или можно практиковать йогу, тоже вариант.

Пишите свои вопросы, и мы будем с ними разбираться. И вот, в частности: «Постоянный страх, панические атаки. Качество жизни ужасное, ничего не могу делать. Постоянный страх просто убивает. Андрей, 53, город Челябинск».

Слушайте, ну, это же правда, паническая атака не так страшна, как страх этой самой панической атаки. Ну, это же опять происходит только по одной причине, потому что наш мозг, наш ум, я бы даже сказал, а не мозг, он все время пытается бежать вперед. Он постоянно смотрит на то, где вы можете, так сказать, или хотите оказаться. И мы так оттренировали свой ум, что мы его не умеем возвращать, ну, просто не умеем его возвращать в настоящее.

Я понимаю, Андрей, что, если вы пишете, что страдаете от этого уже очень давно, то наверняка испробовали уже огромное количество всяких терапевтических методов и, в частности, дыхание и все остальное. Но только, смотрите, во время панической атаки можно дышать, ну, в смысле дышать, можно делать упражнения разные в уме, которые позволяют привести себя в чувство.

Но я попробую дать вам только одну рекомендацию. Каждый раз, когда вы сталкиваетесь с этим самым чувством страха, что может случиться паническая атака, вы прямо в этот момент задайте себе вопрос – что происходит прямо сейчас? Ну, правда, это будет очень круто. Прямо сейчас. Или носите на руке, на запястье резинку достаточно тугую, и каждый раз, когда у вас бывает этот страх, вы берете резинку, оттягиваете, отпускаете. И когда она бьет вас по запястью, вот попробуйте представить себе, что в этот момент внутри вашей руки она создает такой звук, который возникает при ударе там, я не знаю, по какому-то металлическому предмету, который такой длинный. И старайтесь вот это ощущение внутри себя продлевать. Можно ударять себя, если нет резинки, ударять себя просто по бедру, по колену, по животу, по груди, не важно, так тихонечко. Но самое главное, попробовать вот это ощущение продлевать в теле. Надеюсь, ну, ваше тело точно вам поможет, а я надеюсь, что вы будете практиковать, потому что услышали.

Ну, что же, у нас есть звонок. Добрый вечер.

НИНА: Здравствуйте.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте.

НИНА: Я очень рада, что получила возможность выйти в эфир и поговорить с вами, Сергей.

С.НАСИБЯН: А я, как рад. Представьтесь, пожалуйста.

НИНА: Меня зовут Нина.

С.НАСИБЯН: Ну, все, теперь я еще больше рад.

НИНА: Мне 41 год, я замужем, живем в любви и согласии, двое детей. И вот возникли вопросы по поводу взаимоотношений детей между собой и нас, как родителей с детьми. Значит, старшей дочери 15, а сыну младшему 11. Изначально они жили в одной комнате. Потом дочь начала взрослеть и постепенно своим поведением делала так, что сын ушел из комнаты и сейчас живет в зале, зал проходной. Так как он бывает у друзей, видит, что они живут в своих комнатах, приходит, начинает мне плакаться – мама, я хочу свою комнату.

С мужем начинаю разговаривать, давай сделаем перепланировку в квартире, он как бы против. Он говорит – зачем, в общем, это его капризы, он может обойтись и без комнаты. Я, говорит, жил с братом, у нас была общая комната. Вернее, даже толком и не было комнаты, они в зале жили. Я жила одна в семье, у меня была своя комната, поэтому я понимаю, что как это вот уединиться там, закрыть дверь, побыть одной, свое пространство иметь. Ну, в общем, последний раз у нас был конфликт с супругом.

С.НАСИБЯН: Ну, как этот конфликт с супругом выглядит? То есть вы говорите – надо ему сделать комнату, а супруг говорит – нет, не надо.

НИНА: Да, он говорит – нет, не надо. Но я думаю, что, может быть, сейчас пока ему 11, он как бы в предподростковом, у него еще не проявляется вот этого подросткового, я не чувствую, он еще ребенок. А когда начнет взрослеть, я думаю, он начнет, ну, агрессию проявлять и уже ему нужно будет уединение. Ну, потому что дочь, когда начала взрослеть, она уже стала закрываться в своей комнате, никого не пускать, требовать, чтобы стучали. Ну, в общем…

С.НАСИБЯН: Так, давайте попробуем разбираться. А что, как сказать, какой результат нашего разговора вы ожидаете получить, Нин? Вот, что вы хотите сегодня понять, как быть? Как объяснить мужу, что надо сделать?

НИНА: Ну, да, вот, что, может быть, если оставить все, как есть, его без комнаты оставить? Как бы несправедливо. У сестры есть комната, значит, хотя она говорит – ну, комната наша общая, я же его не выгоняю. Ну, не выгоняет, своим поведением она делает так, что он не хочет там с ней оставаться.

С.НАСИБЯН: Ну, естественно, брат с сестрой это, в общем-то, люди, которые не только любят, но и ненавидят друг друга.

НИНА: Вот, я еще про это потом задам вопрос, про вот эту агрессию.

С.НАСИБЯН: Ну, а чего, вот давайте прямо с нее как раз и начнем.

НИНА: Вот давайте, да.

С.НАСИБЯН: Я уверен, что младший брат любит свою сестру, а вот сестра подчас ведет себя так, что ненавидит его.

НИНА: Да, вот прямо вы всегда как-то в корень так раз и зрите. Получается, когда он родился даже, я сразу заметила, что, ну, обида у нее на меня. Ну, то, что она как бы не ожидала. Она была центром в семье, а тут появился еще брат.

С.НАСИБЯН: Естественно, конечно.

НИНА: Да. И у нее вот сейчас агрессия проявляется в подростковом возрасте. Она может вот доводить его, начать докапываться по мелочам, и в итоге доводит его до слез. Как мне себя вести в этой ситуации? Я когда начинаю вмешиваться, в основном, я встаю на сторону сына. Ну, как вижу…

С.НАСИБЯН: Ну, потому что вы защищаете младшего.

НИНА: Ну, да, младшего. И я вижу, что ей надо выбросить эту агрессию, она вот доводит его, пока не доведет, она сама не успокоится. Еще от меня там тапком получит, полная разрядка тогда. Как мне и мужу себя вести, когда мы видим, что она вот начинает до него докапываться, доводить его? Он же тоже сначала, он вообще не конфликтный такой, он всегда уходит от конфликтов, такой как бы дипломатичный. Если он начнет быть подростком, он, мне кажется, начнет тоже агрессию проявлять.

С.НАСИБЯН: А к кому? Вы же ему не родили другого, у него же нет младшего, к кому можно было бы эту агрессию направлять. Если бы вы ему родили бы шестилетку, то он бы над ним издевался.

НИНА: Все по иерархии.

С.НАСИБЯН: Конечно, конечно. Ну, а как, представьте себе, что вы такая вот не семья людей, а вы такая стая обезьян. Ну, можете себе представить? Я надеюсь, не оскорбитесь. Вот, как сказать, ученые в своих исследованиях уже давно доказали тот факт, что, если, вы представьте себе, у вас там 4 обезьяны. Ну, в смысле, вот представьте, вы смотрите на клетку, где 4 обезьяны – большая обезьяна папа, условно говоря, меньшая обезьяна мама, потом поменьше, условно говоря, дочь и совсем маленькая обезьянка это сын. Ну, как они определяются, в общем-то, ну, я не знаю, у бихевиористов, предположим, альфа, бета, дельта, гамма, предположим, так.

Если мы начинаем проверять их, то, в общем-то, всегда альфа-самец это такой высокотестостероновый самец. Ну, то есть у него много тестостерона, у него грудь больше, лапы больше, не знаю, и так далее. Он такой весь из себя тестостероновый.

Потом мы проверяем, и у всех по иерархии меньше количество в процентном соотношении этого самого тестостерона. Вот, если мы второму по иерархии, второй по иерархии обезьяне, предположим, что это все самцы, сделаем укол и увеличим его уровень тестостерона до размера больше, чем у первого, он все равно не будет нападать на первого, он просто будет еще больше издеваться над третьим.

И сегодня, в общем-то, обострение происходит именно потому, что в 15 лет у девочки начинаются серьезные, заканчиваются, я бы даже сказал, гормональные изменения, и она соответственно, таким образом, просто проявляет. Потому что, если вы проанализируете, я почти уверен, ну, как, давайте так, я буду предполагать, поэтому уверенность не буду включать, но я предположу, что как раз-таки на дочь идет некое давление, и она этот прессинг переводит на брата. Это вот, если посмотреть…

НИНА: Да, да, да.

С.НАСИБЯН: Да, вот видите, я угадал опять.

НИНА: Да, вот я к следующему вопросу вот как раз мы плавно перешли. Я хотела сказать, что конфликты у дочери с отцом ее, с моим мужем.

С.НАСИБЯН: Не сомневаюсь. Вот, поэтому она и лупит младшего.

НИНА: Ну, да, я как бы догадывалась, что она…

С.НАСИБЯН: Ну, смотрите, мы сейчас, получается, обвиняем вашего мужа и дочку. Нет, я не хотел бы, чтобы мы так разговаривали с вами. Я хотел бы все-таки говорить, Нина, с вами о том, что, смотрите, вот в вашей семье это происходит, ничего страшного в этом нет, это происходит в большом количестве семей. Но, где вы можете повлиять? Вы, действительно, можете немножко снизить вот этот конфликт…

НИНА: Да, хочу помочь.

С.НАСИБЯН: Конечно. И разговаривать с мужем, безусловно, не о том, нужно ли брату, в смысле сыну нужно ли делать отдельную комнату или нет, а попробовать поговорить с ним именно в контексте того, чтобы, ну, он, может быть, попроще, скажем так, конфликтовал или поменьше конфликтовал, не давил на нее.

Потому что я предполагаю, что 15, папа достаточно напуган ее пубертатом, папа не знает, как себя с ней вести, папа хочет, чтобы она была нормальным человеком, а из-за чего давление увеличивается, и она соответственно начинает давить на него. Вот, чем меньше вы будете давить на нее, тем меньше она будет давить на брата. И тогда, на самом деле, не встанет вопрос вот в этом собственном пространстве. Потому что, если вам кажется, что комнатой вы решите этот конфликт, нет, не решите.

НИНА: Ну, еще вот, да, муж сам по себе вспыльчивый очень.

С.НАСИБЯН: Да я уж догадался.

НИНА: Ну, такой, знаете, Луи де Фюнес в фильмах, мы все сравниваем с ним. И вот он просит один раз, они это не делают, он начинает беситься, срывается на крик, потом кается при этом, сам все сознает.

С.НАСИБЯН: Я понимаю.

НИНА: Как поменяться, не знает.

С.НАСИБЯН: Ну, слушайте, для того чтобы ему поменяться, ему нужно, как минимум, хотя бы сходить к специалисту или позвонить нам в эфир, потому что тогда это будет понятно, что это будет его запрос. А, если вы сейчас у меня все узнаете, потом придете к нему и скажете – знаешь, что, любимый, а вот Насибян Сергей сказал, тебе надо поменяться вот в эту сторону. Он пошлет вас на три буквы и будет прав. Потому что вы берете другого мужчину и ставите его важнее и главнее, чем он. Нет, конечно, ни в коем случае так не делайте. Попробуйте поговорить, что вот я поговорила, и мне сказали вот так. Поэкспериментируйте. Ну, вдруг я где-то ошибся, а вдруг мой эксперимент, предложенный вам, окажется верным, и тогда вы увидите, где вы можете изменить эту ситуацию.

НИНА: Сергей, просто он в курсе, что я звоню.

С.НАСИБЯН: Отлично.

НИНА: И буду этот вопрос тоже задавать. Он говорит – ну, я бы сам сходил к психологу, но это, знаете, как, надо идти уже к проверенному, чтобы помогло. Он как-то, все читают книги по личностному росту…

С.НАСИБЯН: А откуда вы мне звоните?

НИНА: Какой город?

С.НАСИБЯН: Да.

НИНА: Магнитогорск.

С.НАСИБЯН: Магнитогорск. Ну, к сожалению, в Магнитогорске я вам не порекомендую специалиста, но, если вы мне напишете у меня в канале, ну, в Telegram-канале, я вам точно порекомендую, к какому специалисту надо сходить. Может быть, не персонально, но, по крайней мере, направление к какому. А, если уж книжки по личностному росту читает, то, в общем-то, я считаю себя вполне специалистом по личностному росту в этом смысле и скажу, в какую сторону посмотреть.

НИНА: А сейчас не подскажете, какие-то книги, может, есть по агрессии?

С.НАСИБЯН: Ну, смотрите, я бы, в первую очередь, вообще, в принципе, для вас и для него, и для всех наших слушателей в таких ситуациях порекомендовал бы вам почитать книжку, которая называется, удивитесь сейчас, «Секс и власть у приматов».

НИНА: Так…

С.НАСИБЯН: Вот поверьте, почитайте. Это книжка, которая была написана на основании 35-летнего наблюдения. Ну, вот я рекомендую эту книжку, правда. Она не совсем о психологии и даже совсем не о личностном росте. Она про то, как эта иерархия выстроена у приматов, а мы с вами приматы, так или иначе. И это, возможно, очень поможет. Ну, мне помогло в свое время.

НИНА: Ну, хорошо, спасибо.

С.НАСИБЯН: Потому что у меня такая абсолютно ситуация и такая же практически разница между сыном и дочерью, чуть-чуть побольше. И, конечно же, стоял вопрос и о том, у кого какая комната, и кто, где спит, и так далее. То есть это все, да, но это все очень бытовые вопросы, которые никак не повлияют на взросление вашего ребенка, детей. А вот на проблему, ту, которую мы обсудили, она, конечно, может повлиять, поэтому поговорите.

НИНА: А вот еще такой вопрос, когда дети остаются одни, например, без нас, то дочь должна на себя брать роль старшей и командовать? Или сын достаточно взрослый уже?

С.НАСИБЯН: Они без вас разберутся в этом.

НИНА: А, то есть вот так вот.

С.НАСИБЯН: Да, ваш сын достаточно уже взрослый, для того чтобы не вешать за него ответственность на дочь. Но она ее, либо возьмет, либо нет. То есть вот здесь как раз-таки я не рекомендую, если это не принято было изначально, знаете, как вот, есть семьи такие, в которых иерархия, в том числе, выстроена в качестве обязательств. Что вот ты старше, поэтому ты должна ему, я не знаю, готовить, кормить, поить, еще что-то, а ты должен ее соответственно слушаться, вот же самое сложное. Она, может быть, и рада была бы. Но она, боюсь, с радостью возьмет на себя ответственность при условии, если вы ей дадите плетку, то есть разрешение его бить, например. А вот он не хочет с ней, ну, не хочет и все. А скажите, а вот у вас есть сестры или братья младшие или старшие в вашей родительской семье?

НИНА: Нет, вот дело в том, что я одна росла.

С.НАСИБЯН: А муж?

НИНА: А муж, у него младший брат, 7 лет разница.

С.НАСИБЯН: Ну, хорошо, то есть вот он был, по сути, на позиции вашей дочери.

НИНА: Да, да.

С.НАСИБЯН: И он говорит – у нас не было никаких комнат, мы жили все в одной комнате, спали на полу, как тетрис, условно, так?

НИНА: Да нет, была двухкомнатная квартира, получается, они с братом обитали в зале.

С.НАСИБЯН: Ну, да, я понимаю.

НИНА: Ну, и была еще вторая комната, ну, тоже как бы там родители спали.

С.НАСИБЯН: А его отношения с братом сейчас какие?

НИНА: Ну, дружеские. У брата своя семья, трое детей, они в другом городе.

С.НАСИБЯН: Ну, то есть они дружат.

НИНА: Ну, да, ну, как бы на расстоянии.

С.НАСИБЯН: Ну, понятно.

НИНА: Встречаются когда, нормальное общение.

С.НАСИБЯН: Думаю, что и ваши на расстоянии, так сказать, будут дружить, конечно.

НИНА: Ну, хотелось бы.

С.НАСИБЯН: Ну, им, правда, им очень тесно. Но самое главное даже не то, что им тесно, а то, что вы добавляете, ну, давя на дочь, вы соответственно добавляете ему вот этой самой агрессии, стресса, который она выбрасывает на него. Попробуйте поговорить с ним о том, о чем мы, чего мы коснулись, что, возможно, ему стоит подумать о том, как строить отношения свои с ней, вы почитайте книжку, ну, и пишите мне, если что.

НИНА: Хорошо.

С.НАСИБЯН: Спасибо вам.

НИНА: Вам спасибо огромное. Всего хорошего.

С.НАСИБЯН: До свидания. Ну, что же, мы, действительно, мы же должны рожать детей побольше, побольше, чтобы населять нашу, так сказать, страну великую, большую во всех смыслах этого слова. Но как же рожать-то, когда мы не знаем, как с этими детьми быть.

Я вообще все время удивляюсь, нам разрешается просто рожать, при этом при всем, для того чтобы получить, я не знаю, водительское удостоверение, разрешение на оружие или еще что-нибудь, нам надо сдавать какие-то экзамены, брать справки, проходить тесты. А для того чтобы родить ребенка, в общем-то, ничего не нужно делать – хочешь, рожай. Но, по сути, здесь очень такой важный момент. Нас, конечно же, почти никогда никто не обучает тому, как это надо делать, и поэтому, конечно же, дети, мы, мы начинаем обучаться построению этих отношений у своих родителей.

Постольку, поскольку мы животные стайные, стадные и при этом иерархичные, то очень сложно занять иерархию, сложно, в смысле нет ее четко определенной. Вот у нас, например, на Кавказе есть такая фраза, что младших братьев не бывает. Моя сестра старше меня на 12 лет. Ну, не бывает младших братьев, потому что это брат и все. И поэтому для сестры младшего брата нет. Но так же не везде, да и это тоже, знаете, просто слова, не значит, что никто не ссорится, не ругается.

Ну, что же, приятно было поговорить об этом, абсолютная картинка моих детей в этом смысле.

Так, Влад, 44, Сочи: «Первое, не могли бы вы описать место провокативного метода в психологической науке, в целом. Складывается ощущение, что данный метод не является признанным широко. Так ли это? Если да, то по какой причине, на ваш взгляд?»

Абсолютно точно. Более того, я сейчас как раз работаю над диссертацией, где я буду это описывать. И прямо сегодня после эфира еду встречаться с несколькими коллегами, потому что мы договорились встретиться, дабы начать описание этого метода, именно сделать его научным, ну, в смысле подобрать к нему, так сказать, научное определение. Да, этот метод практически никем не описан, кроме Фрэнка Фарелли. То, что я описываю сейчас в своих каких-то статьях, наработках, пока еще, конечно же, не опубликовано.

Почему, ну, по какой причине, на мой взгляд, ну, слушайте, знаете, когда-то в свое время, когда Перлз пытался объясниться с Фрейдом, Фрейд, ну, Фрейд, в общем-то, всех критиковал, надо сказать, человек такой был. Но, когда Фрейд, как сказать, Перлз показывал своему учителю Фрейду на некоторые ошибки в психоанализе, Фрейд изгнал его из психоаналитического окружения, из психоаналитического круга, окружения, и тот создал соответственно гештальт-подход. Создал, описал, и люди стали в нем работать, потому что он очень, ну, достаточно такой не сложный в проработке, ну, и таким образом это стало научным.

Фарелли в свое время, конечно же, тоже, в общем-то, так или иначе, вышел из гуманистической и психоаналитической, психодинамической школы, но при этом вот придумал такие процессы. При этом он был психиатром. У него есть кейсы, когда он утверждал, что это работает и в психиатрии, в легкой психиатрии, безусловно. Вот, поэтому причина вот такая. Сложность достаточно метода, потому что очень много зависит от личности терапевта.

«Недавно принял решение получить психологическое образование, – спрашивает тот же Влад. – Импонирует данный метод. Где бы вы посоветовали обучиться этому методу психотерапии?»

Слушайте, ну, сейчас, я не знаю, будет реклама, конечно. Я точно могу вам сказать, что я читаю несколько лекций в Московском институте психоанализа в этом году на именно курсе по провокативному методу. Но, поверьте мне, я пока еще не знаю даже, что там будем делать мы и как. Ну, в том смысле, я, конечно, готов, но мне рано говорить о том, что вот, ребята, приходите учиться. Но Московский институт психоанализа рассмотрите обязательно.

Ну, что же, сложные у нас сегодня вопросы, но будем продолжать. Мне пишут слова благодарности даже за наш эфир. И вот вопрос, который пришел сейчас на моем как раз канале «психолог Сергей Насибян».

«Слушаю «Маяк», добрый вечер. Ольга, Санкт-Петербург. Если еду в метро, и кто-то лузгает семечки, я перехожу в другой вагон. Меня это реально раздражает. Здесь мне легче найти способ уйти от раздражителя. Что делать и как справиться со своими эмоциями по поводу напарницы на работе, которая комментирует свои действия на протяжении всего трудового дня. Например, я хочу обедать, пойду в туалет схожу, как достал меня компьютер, надо что-то сделать. Идет перечисление действий». Да, я знаю таких людей. «В общем, все действия комментируются. Меня это выбешивает. Но выбешивает и то, что я сама не могу найти, уговорить, не раздражаться, не реагировать. Кстати, я говорила с ней об этом, она отвечает – да, такое у меня бывает. Как быть, подскажите, пожалуйста? Понимаю, что это моя проблема, но мне с собой не договориться».

Оль, понимаете, какая штука, вам же, правда, кажется, что этот мир можно улучшить, например, запретив людям лузгать семечки, как вы написали, в метро или, например, людям не комментировать собственные действия. Ваше стремление идеализировать или сделать этот мир прекрасней, идеальным, может быть, оно похвально, безусловно. Но, вы знаете, если вы верите, например, в бога, ну, не важно, в какого, то, очевидно, вы верите и в сотворение, так сказать, этого мира, то есть, который сотворил этот мир. Так вот, если бы он хотел его сделать идеальным, он бы его сделал. И, поверьте мне, он не нуждается в том, чтобы мы его, что называется, улучшали.

Понятно, что вы не можете, ваша свобода заканчивается там, где начинается свобода вашей напарницы. Она имеет право обсуждать, она имеет право говорить, и в этом смысле вы не можете на это повлиять.

Я расскажу вам одну историю, и мы перейдем к звонку, у нас уже есть звонок. Однажды, прекрасный был такой случай, описанный, господи, у кого же это описано было, вспомню. Это точно описано было в книжке «Семь навыков высокоэффективных людей» и не могу вспомнить автора, бывает. Но я вспомню.

Так вот там была такая ситуация, когда один белый мужчина, это важно, потому что это были 70-е года в Нью-Йорке, белый мужчина ехал в Нью-Йорке, и в вагон зашел мужчина черный с тремя детьми, которые стали себя вести очень шумно, вызывающе. И мужчина отложил газету, не выдержал, в какой-то момент сказал этому мужчине, было утро, субботнее утро, и он сказал – вы не можете сделать замечание вашим детям? На что этот черный мужчина сказал – вы знаете, сделайте его сами, у них два часа назад умерла мама. И, конечно, этот белый мужчина…Это так и написано, Стивен Кови «Семь навыков высокоэффективных людей», по-моему, в 4-й главе о том, что ситуации бывают очень разные. Всегда стоит находить точку, с которой ситуация выглядит иначе. Ну, грызет человек семечки, может быть, ему не хватает витамина C или D, какие там витамины, я не знаю.

Если человек проговаривает, может быть, у нее, на самом-то деле, какое-нибудь обсессивно-компульсивное расстройство, и ей так спокойнее. Не скажу ничего больше, правда.

Ну, что же, у нас есть звонок. Добрый вечер.

КИРИЛЛ: Добрый вечер. Это Кирилл, Петербург.

С.НАСИБЯН: Очень приятно, Кирилл.

КИРИЛЛ: Да, извините, я на улице, тут, возможно, шумновато.

С.НАСИБЯН: Пока слышим хорошо.

КИРИЛЛ: Да, надеюсь, слышите хорошо. Вопрос в следующем. Как-то неожиданно вы затронули тему смерти, я прикоснулся к ней буквально на днях. Это связано с моей семьей. И вопрос в следующем. Вот в итоге по жизни, получается, очень четко чувствуешь то, что является негативом, критерии жертвы и так далее, и тому подобное. То есть поведение жертвы, поведение обиженного, оно очень ярко, оно понимаемо, оно привычно, оно осознаваемо. При проработке цели, задачи, поведения ситуации в будущем эти критерии, они размыты. Они не прочувствываются, я понимаю их головой, но нет сознавания, что это мое, нет присоединения к этому. Как быть вот с этой ситуацией? Как к этому прикоснуться, чтобы, на самом деле, отпустить то, что было только что, вот совсем неприятная ситуация, и, наоборот, соответственно идти дальше?

С.НАСИБЯН: Что же, Кирилл, давайте, знаете, я позволю сейчас процитировать сам себя, не хухры-мухры. Буквально неделю назад во всех своих социальных сетях и, в том числе, в этом самом Telegram-канале я опубликовал вот такой пост. Мне пришла в голову вот такая мысль, я летел как раз в Казань в самолете, и мне пришла такая мысль, что мы путаем отсутствие доказательства с доказательством отсутствия.

Самый простой пример это феномен бога. Так как мы все выходим из какой-то советской, из светской школы, самое главное, а она сама по себе построена на атеистической теории происхождения человека, то, считая себя образованными, мы требуем доказательств тому, что бог есть – покажите. Вот мой сын мне сегодня говорит – покажите мне бога и я поверю. И вот эти вот варианты, что типа, а видишь ли ты воздух, как бы ему не подходит, видишь ли ты свой ум, ему не подходит.

Ну, вот, и соответственно, если нам его не представляют, то мы говорим, что его, значит, и нет. И после мы все-таки как-то с этим справляемся, и каждый приходит к богу своим путем, становится атеистом, гностиком, философом, не важно.

Наши убеждения строятся на логике, которую когда-то очень здорово описал Аристотель. Ну, можно просто почитать, если это надо. Но дело в том, что материалистам и реалистам очень трудно себе представить идею о том, что мы часть вот этого бескрайнего мира и не просто часть, как обрывок фотографии, хранящий в себе одну тысячную часть информации. Если эту фотографию на тысячу частей разрезать. А мы, на самом деле, кусочек голограммы, хранящей всю информацию об объекте в себе.

И вот смотрите теперь, я, правда, цитирую себя в этом смысле. Дело в том, что, если вы начинаете думать о цели, которая выходит за рамки ваших возможностей, за границы ваших возможностей, то вы в этот момент не видите себя в этом пространстве, это факт. Потому что в вашем будущем нет вас, вот, в чем дело. Вот такой, каким вы себя сейчас воспринимаете, вы останетесь в этой реальности, то бишь, в прошлом.

И для того, чтобы научиться переключаться, нужно начинать все-таки с очень маленьких вещей. Давайте посмотрим так, вот, например, что вы могли бы сделать через неделю, что, еще раз говорю, выходит за границы ваших возможностей?

КИРИЛЛ: Ну, сейчас трудно представить, что выходит за границы.

С.НАСИБЯН: А я вам скажу, как понять. За грань ваших возможностей выходит все то, что не происходит само по себе случайно. Ну, просто не произойдет. Давайте, вот я не знаю, предположим, давайте, например, через… Вы говорите на английском?

КИРИЛЛ: Sometimes.

С.НАСИБЯН: То есть, в общем-то, говорите, хорошо. Но вы долго учили английский язык?

КИРИЛЛ: Английская школа.

С.НАСИБЯН: Английская школа.

КИРИЛЛ: Хорошая английская школа, да.

С.НАСИБЯН: Отлично.

КИРИЛЛ: Ну, и потом были курсы.

С.НАСИБЯН: Отлично. Давайте вот предположим, что вы проведете диалог в каком-нибудь, я не знаю, онлайн формате с человеком на итальянском языке. Ну, вам надо будет обсудить погоду, не надо говорить об экономической и политической ситуации, ну, вот просто погоду, я не знаю, вашу жизнь. Представьте себе. Вот я сейчас вам предлагаю сделать это в следующую субботу. Что вы чувствуете?

КИРИЛЛ: Да ничего не чувствую, итальянский не мое.

С.НАСИБЯН: Нет, это чувство. Вы мне сейчас выдали его в виде мысли, но это чувство. Что значит, не ваше?

КИРИЛЛ: Ну, потому что я не смогу ничего обсудить.

С.НАСИБЯН: Нет, подождите, у вас целая неделя на то, чтобы рассказать, вы что? Ну, вы же можете заучить, в конце концов, это?

КИРИЛЛ: Я не буду этим заниматься. Это для меня вот в данном случае это притянуто за уши.

С.НАСИБЯН: Абсолютно. Мы же сейчас с вами, вы же мне не сказали, какую цель вы хотите поставить, поэтому мне приходится придумывать, для того чтобы хотя бы на ее примере показать вам ответ на ваш вопрос.

КИРИЛЛ: Ну, хорошо. Знакомый итальянец, которому я в чем-то помогаю, у меня есть, поэтому я за неделю смог бы выстроить какой-то текст и заучить его.

С.НАСИБЯН: Отлично. Итак, вам надо поговорить через неделю с этим итальянцем, предположим. Вы же понимаете, что это, ну, как сказать, задействует определенные, я не знаю, слои вашего мозга, правда? Это задействует ваше время, так ведь? То есть этому нужно посвятить некоторое количество ресурсов, согласны?

КИРИЛЛ: С этим согласен.

С.НАСИБЯН: Согласны, отлично. И у вас внутри возникает сопротивление этому, которое выразилось во фразе – ничего не чувствую, потому что итальянский не мое. Вот, если бы вы мне такое предложили, я бы, например, точно скажу вам, испугался бы. Но вы не испугались, о’кей, предположим. Ну, как минимум, не распознали это.

КИРИЛЛ: Может быть, абсолютно. Ну, просто это индифферентная абсолютно ситуация для меня.

С.НАСИБЯН: Ну, еще раз говорю, вы не предложили своей. Теперь смотрите, я задам вам очень такой интересный вопрос. Кирилл, каким вам надо быть, чтобы через неделю поговорить с человеком на итальянском языке?

КИРИЛЛ: Заинтересованным, естественно.

С.НАСИБЯН: Отлично. То есть вы должны найти внутри себя то, что вас вдохновляет в этом разговоре, правда? И, возможно, если этот разговор вы бы выбрали провести с какой-нибудь красивой женщиной на итальянском языке, у вас было бы гораздо больше заинтересованности, гораздо больше бы вдохновения.

КИРИЛЛ: Знаете, как в одном фильме, я не могу в Бельдяжки, я женат.

С.НАСИБЯН: Я понимаю, я не предлагаю вам ничего, кроме разговора. Но обратите внимание, вдохновение, Кирилл, вот, к чему я веду.

КИРИЛЛ: Это я уже понял.

С.НАСИБЯН: А, если у вас нет вдохновения, то вы бросите, как только вы столкнетесь как раз вот с этими самыми границами. А вдохновение это всегда знание ответа на вопрос, ради чего. Не просто поставленная цель, а ради чего. Что изменится в моей жизни? Что изменится в моей семье? Что изменится в моих отношениях с моими близкими? Что изменится вообще, в принципе, вот в моей жизни, когда я достигну той или иной цели? Вот, как выходят из этого обстоятельства, из этой ситуации.

КИРИЛЛ: Ну, ради чего пока непонятно, хотя уже интересно, потому что…

С.НАСИБЯН: Итальянский точно непонятно, потому что это не ваша цель, а мною навязанная вам в разговоре. Придумайте свою.

КИРИЛЛ: Я понял.

С.НАСИБЯН: Не берите больших. Но обязательно, когда вы ставите перед собой цель, обязательно задайте себе вопрос, так сказать, окружив эту цель, описав эту цель, именно словами, ответами на вопрос, чего ради я буду это делать. И тогда вы увидите совсем другое состояние. Потому что вы, таким образом, начнете тренировать свое, так сказать, вдохновение.

КИРИЛЛ: Да, чтобы что?

С.НАСИБЯН: Чтобы вот как раз ставить перед собой цели и вылезать из этой, так сказать, жертвенной позиции, о которой вы говорите.

КИРИЛЛ: Ну, да, это наследственное, к сожалению.

С.НАСИБЯН: Мы все в наследство получили жертвенность, мы все получили, поверьте, абсолютно все.

КИРИЛЛ: Я понял, спасибо.

С.НАСИБЯН: Поэтому это и будет качественно новое состояние, о котором вы говорите. Пробуйте, тренируйтесь и соответственно звоните и пишите. Спасибо.

КИРИЛЛ: Спасибо, всего доброго.

С.НАСИБЯН: Друзья мои, подписывайтесь, правда, очень много интересного в своем Telegram-канале я пишу, в смысле это интересно мне, но, говорят, некоторым тоже интересно почитать.

Татьяна пишет нам: «Добрый день. Мне 32 года, замужем 2,5 года. В последнее время от мужа все чаще и чаще стала получать упреки, что я делаю что-то не так. Он часто стал раздражаться. Мне в спорах легче согласиться с ним, потому что мои попытки отстоять свою точку зрения воспринимаются в штыки. Доказательства своей правоты в споре отнимают у меня кучу нервов и сил. У него всегда есть на все свое мнение, которое, с его точки зрения, неоспоримо. Мое мнение обесценивается. В итоге он всегда прав, переворачивает таким образом, что я оказываюсь не права. Причем и возразить его доводам у меня не получается. Мне приходится признать поражение, и я извиняюсь. После этого у меня появляется чувство вины и бессилие. Все всегда должно быть так, как хочет он. Мои желания игнорируются, переносятся на второй план.

В последнее время я понимаю, что с каждым разом мне становится все сложнее с ним о чем-то договариваться. Сам муж находится под большим влиянием и контролем матери, которая вырастила его одна. Как мне отстаивать свое мнение, с которым совершенно не считаются ни муж, ни свекровь?»

Самурай, когда идет на битву, должен умереть чуть раньше. Самурай на поле битвы должен выходить мертвым. Что самое страшное в этих спорах? Конечно же, развод, и, конечно же, вы его боитесь. Вы никогда не сможете доказать своему мужу ничего, и уж точно не сможете, как сказать, убедить его в том, что ваши желания столь же важны, что и его только по одной простой причине, потому что вы этого не сделали раньше. Поэтому внутри себя разведитесь с ним, внутри себя, и разговаривайте с ним, как свободная женщина со свободным мужчиной, только так. Ну, что же, услышимся через пару минут.

Пишет Лена. В прошлый раз я ей говорил такое упражнение с конфетами. Знаю, что она писала нам, звонила, вернее, из Иерусалима. Потом за две недели так изменилось все, что я даже не знаю, что сказать. Пишет: «Упражнение с конфетами выполнила, что дальше?»

Лен, это не упражнение, которое надо сделать и все, правда, это другой образ жизни, понимаете. Когда вы помогаете другим людям, когда вы налаживаете с ними отношения по принципу не получить, а отдать. Вот и все, что я от вас, так сказать, просил.

Мы уже выходим на финишную прямую, скоро мы завершаем, и у нас есть вопросы. Так вот, например: «Добрый день. Эльвира, 36, Уфа. Мой вопрос связан с психосоматической природой заболевания. Если конкретнее, то вопрос про акне. Может ли акне носить психосоматическую природу? С чем это может быть связано? И что делать?»

Вы знаете, я несколько лет назад, ко мне обратилась девушка с такой проблемой, и я вот пытался сейчас найти эту статью, но не смог. Есть прямо большая хорошая научная статья в рамках чьей-то диссертации, где описана как раз-таки психосоматика с точки зрения психоаналитического подхода «Психосоматика акне у взрослых женщин». Блин, вот была бы вам она очень полезна, конечно. Хотя она такая прямо скучная, научная, но все же.

Так вот, если говорить о том, как к этому подходил бы я. Ну, постольку, поскольку акне это у нас воспаление сальных желез на коже, а кожа это же самый большой орган нашего тела. И самое важное, кожа отвечает всегда за границы, потому что, являясь границами нашего тела, она, в общем-то, продолжается в нашей психике, как наши собственные границы. И когда люди ее нарушают, то мы чувствуем все время некую атаку в свой адрес, а, значит, мы все время пугаемся.

И вот это ощущение небезопасности, по крайней мере, так я стал бы описывать психосоматическую природу, будет, в общем-то, внутри вас создавать причины для этого самого акне для того, чтобы оттолкнуть людей раньше, чем они могут к вам прикоснуться. Ну, а дальше вы пишете – что делать?

Что делать? Ну, давайте попробуем сказать, что делать в данном случае. Ну, если у вас есть кто-то, ну, я не знаю, мужчина, молодой человек, муж, предложите ему вас касаться в тот момент, когда вы стоите с завязанными глазами, и касаться, безусловно, района лимфатических узлов на шее. Ваша задача соответственно это ощущать и позволять этому ощущение прямо проходить волной по всему вашему телу. Сначала это будет, поверьте, очень сложно, а потом вы потихонечку научитесь. Я предполагаю, что это пройдет.

Но сейчас, если нас слышат врачи, они скажут – это ересь, и я буду согласен. Потому что с точки зрения медицины это абсолютная ересь. С точки зрения медицины, конечно же, вас отправят сначала к дерматологу, потом вас отправят к эндокринологу, в общем, там долгие будет путь. И наверняка кто-то из хороших диагностов врачей найдет даже возможность, может быть, скажет, что вам нужно бороться с лямблиями, например, паразитов каких-нибудь вывести из кишечного тракта. Но это тоже может, правда, оказаться так.

Но, если вы хотите разбираться с этим через свою голову, то вам, в первую очередь, нужно понять, что не надо избавляться от этой болезни, а надо принять, а зачем эта болезнь к вам пришла.

Ну, и совсем уже сейчас скажу эзотерический, мистический способ – напишите письмо своей болезни. Напишите, правда, письмо типа, чего тебе надо от меня, вот, что ты хочешь, ну, зачем ты пришла, зачем? А потом через некоторое время прочтите это письмо и напишите письмо себе в ответ, если вы правша, то левой рукой, ну, если вы левша, то правой рукой. Попробуйте подключить, так сказать, бессознательное к работе с вашим телом.

«Как справиться с ранней детской травмой? Я чувствую, что травма подчинила себе мою жизнь. Это касается смены работы и отношений. При попытках смены работы стартуют панические атаки, и я как будто оказываюсь в раннем детстве без возможности выбора или в состоянии безысходности. Несколько лет терапии».

Ну, первое, что я хотел бы сказать, пойдите к психологу, но тут уже несколько лет терапии. Мне бы, конечно, Ольга, Пенза, 37, надо было бы знать чуть больше, что же там с вами происходит. И я ни в коем случае не поставлю себя в позицию выше вашего терапевта, уверен, что терапевт вас ведет.

Здесь важно, конечно, понимать, какая детская травма. Очень часто мы стараемся эту травму облечь в некую удобоваримую форму. А я бы рекомендовал бы вам как раз делать обратное – скрыть ее. Ну, уж, если вы так страдает столько времени, скрыть ее. Понимаете, там же, в панической атаке всегда будет страх смерти. И соответственно понаблюдать, вот, как только что говорил про самурая, умереть до выхода на поле боя. Порекомендую вам такое. Но понимаю, что это очень сложно.

Пишут мне также, ну, вот мне пишут: «Как помочь близкому? Брат только что признался в огромных долгах, зависимостях, в такой яме сейчас находится, в жутком эмоциональном состоянии. Суицидальные мысли при этом работают. Отличный специалист, хорошо зарабатывает, очень добрый, хороший человек. Но с деньгами беда, не умеет с ними обращаться, не знает ценность их. И когда начинает играть, не может остановиться. Говорит, что не знает, как так получается, нет самоконтроля».

Ну, тут, знаете, как, нет самоконтроля. Ну, во-первых, есть прекрасные эксклюзивные, да и инклюзивные группы, так называемые психотерапевтической и психологической помощи. Я бы на вашем месте отправил вашего брата именно в группу анонимных игроманов, они есть.

Второе. Ну, понимаете, как, жуткое эмоциональное состояние, понятно. Признался – хорошо, первый, так сказать, шаг. Но, читая ваше сообщение, я вижу и чувствую, что вам становится его жалко. А вот это вот самое главное, чего не надо делать. Не жалейте, правда. Достаточно жесткие условия должны быть и очень жесткие договоренности, очень жесткие. И поэтому, если вы ему хотите помочь, нужно прямо выстроить очень жесткие правила вашего общения и коммуникации.

Пишут вот мне: «Спасибо за ответ. Я не против семечек и разговоров, это меньшее, что может быть. С семечками я могу решить вопрос, перейдя в другой вагон и больше не реагировать. А в общем кабинете с говорящей с собой напарницей мне не придумать, как не раздражаться. Пусть себе говорит, если ей хорошо от этого. Я для себя не могу найти выход, себя уговорить не реагировать. Может, самой начать комментировать свои действия? Смайлики».

Тоже прекрасно. Но я сказал вам немножко другое. Я сказал – попробуйте чувства другие включить. Попробуйте включить чуть больше сострадания к ней. Вот попробуйте себе представить, что, правда, у нее обсессивно-компульсивное расстройство, и таким образом она себя успокаивает. И, может быть, вам, правда, станет в этом смысле, ну, вы станете милосерднее, вы станете менее требовательной к ней. Возможно, вы найдете какой-то способ, когда вы поймете, что совсем по-другому можно разговаривать.

Знаете, есть какие-то фразы, которые в обычной жизни звучат очень банально. Ну, например, вы отправляете человеку в ответ на его звонок смску, не глядя, из шаблонов там типа «не могу говорить». Ну, ничего такого же, правда? А вдруг на той стороне нужна помощь? А вдруг на той стороне человек, правда, погибает? Отправить ему именно такую смску? Или вы все-таки бросите то, что вы делаете и ответите?

Как только мы больше вводных себе даем про других людей, мы начинаем совсем по-другому видеть это. Я поэтому вам и предлагаю немножко по-другому на это посмотреть. Это не просто, я знаю. Мы сейчас с вами являемся свидетелями огромного количества конфликтов, внутри которого каждый человек стоит на позиции собственной правоты знания о другом. А, если предположить, что все не так? Если предположить, что мы не знаем другого человека, и там может открыться совсем другая истина.

Валерия, 33, Липецк. «Здравствуйте. Переехала из другого города, в котором не было друзей, в новый город по работе. Сейчас есть острое ощущение одиночества. Прошло полгода с переезда. Как помочь себе? Благодарю».

Интересно, переехала из другого города, в котором не было друзей, в новый город. В новом городе тоже нет друзей, но есть одиночество. А почему его не было в старом городе? Что такое было в старом городе, что вы не ощущали это одиночество? Возможно, в старом городе вы что-то делали такое, что вам позволяло не ощущать это одиночество. Быть может, в какой-то степени его анальгировать.

Если вы спрашиваете у меня, как помочь себе, я вам точно скажу, что больше внимания нужно уделять самой себе. Посмотрите, что вы можете делать сегодня, что было бы проявлением вашего внимания к собственной персоне. Внимания, вот именно внимания, не эгоистичности, не эгоизма, а именно внимания. Быть может, вы начнете, я не знаю, бегать по утрам, закаляться, заниматься йогой, делать зарядку. И как можно больше проводите время там, где есть люди. Ну, где есть, существует понятие групповой динамики. Это может быть, занятия в спортзале, это могут быть занятия йогой, это растяжка, я не знаю. В конце концов, есть огромное количество всяких групп по кино, ну, много чего. Ну, вот прямо много чего.

Вот мне Ольга пишет: «Сергей, супер, спасибо. Услышала ответ, поняла, что надо сделать. Вы реально самый-самый наш психолог, психотерапевт». Мне приятно. Не вот это вот – психолог, которого мы заслужили, хотя мне и это приятно, честно говоря. Спасибо вам, Оль, что вы услышали.

Иван, 37 лет, Ростов-на-Дону: «Добрый день, Сергей. Вы в последней передаче разбирали случай, когда жена выступает в роли ребенка, а муж в роли взрослого. А как быть, когда жена и, правда, в быту прямо очень не организована, масса проблем возникает. Они вроде бы и безобидны сами по себе, но из-за них трудно что-то планировать, масса неудобств возникает. Соответственно иногда злюсь, что скрыть не всегда получается. И это ведет к напряжению в отношениях. Пытаюсь давать больше самостоятельности». Мне нравится вот это – пытаюсь давать взрослому человеку больше самостоятельности. «Но получается все равно одно и то же, собственные ошибки ничему не учат. Единственный вариант просто это принять? А как прокачать эту способность?»

Почему единственное – принять? Можно ее выгнать, можно выгнать жену или самому уйти, в конце концов. Можно даже новую найти. Такой вариант тоже есть. И вот до тех пор, пока вы будете думать, что единственный вариант принять, принять вы этого не сможете. А вот, когда вы осознаете, что другой способ есть.

Знаете, есть такой мультик старый советский, смотрели, наверное, не знаю, может, не смотрели, кстати, мало, кто его смотрел, называется, по-моему, «Глупая баба». Про то, как мужик соответственно посмотрел на свою жену, понял, говорит – глупая ты баба, и ушел, новую нашел себе. Ну, пожил с новой, она какая-то француженка, еще кто-то. Ну, в общем – глупая ты баба, глупая ты баба, глупая ты баба, до тех пор, пока не стало понятно, что мужик глупый. И, конечно же, он вернулся к этой своей бывшей первой жене и познал счастье в ее объятиях. Посмотрите, кстати, мультик, правда, не буду рекомендовать сегодня фильм, посмотрите мультик, называется «Глупая баба», он точно есть в разного рода Tube, в Rutube, наверное, тоже есть.

Потому что мы не всегда понимаем, а как мы-то формируем внутри нашей женщины, внутри наших детей вот эту самую беспомощность или неорганизованность, как вы говорите. Возможно, вы заметите, что, знаете, как мой папа меня все время учил, что женщины, говорит, делятся на две категории. Сейчас мой папа сексист, не я. Он говорит – женщины бывают, ужас, какая дура, или, прелесть, какая дурочка. Ну, это же зависит от подхода. Вот, поэтому, может быть, это станет, знаете, такой родинкой над ее губой, та самая ее неорганизованность.

Более того, на своем примере могу сказать вам точно, что нас раздражает все время в наших партнерах ровно то, за что мы в них влюбились. Вот прямо доказано многократно. Понаблюдайте, может быть, вы влюбились как раз именно в эту неорганизованность, потому что она была такая милая, такая несамостоятельная, и это делало вас мужиком.

Мы уже практически заканчиваем. Ну, что же, сегодняшний рекомендованный мультик «Глупая баба», посмотрите. Причем мужчины, женщины, все посмотрите, это будет так прикольно, интересно. Мы вот сейчас вне эфира обсудили как раз, что мы люди, которые повзрослее, все его, безусловно, видели этот мультик.

Ну, и закончу для Ивана из Ростова-на-Дону о том, что, когда с нами рядом человек впадает в состояние беспомощности, немощности или чего-то подобного, мы, конечно же, в этот момент должны найти внутри себя ту выгоду, которую мы получаем в результате его беспомощности. Беспомощность это такая торговля.

Друзья мои, мы уже практически на финише. И я снова хочу повторить вам, что вы всегда можете писать или звонить. Но самое главное, оставляйте свои вопросы в специальной форме в разделе «Маяка» на сайте «Смотрим», чтобы наши редакторы могли с вами связаться. А также смотрите видеоподкаст «Провокация» в разделе «Маяка» на сайте «Смотрим». Там же можно оставить заявку, если у вас есть желание принять участие в записи видеоподкаста. Призываю вас к этому, потому как это очень здорово помогает всем другим людям, которые нас с вами смотрят.

«Сергей, здравствуйте». Дарья, 25 лет, Новороссийск. «У меня возникают панические атаки, возникают мысли, что я могу потерять сознание. Подскажите, пожалуйста, как с этим бороться?»

Вот первое, что я вам скажу, Даш, не надо с этим бороться. Может быть, вам странным это покажется, но при этом при всем как бы, ну, не надо с этим бороться. Надо это принять, правда. Вот надо суметь принять тот факт, что, возможно, когда-нибудь однажды вы потеряете сознание. И, может быть, даже, потеряв сознание, вы умрете. Может быть, так может быть, правда. Это причем может быть с паническими атаками, без панических атак. Как говорил мой любимый Воланд в «Мастере и Маргарите», в этом разговоре о том, что человек не просто смертен, он внезапно смертен, вот, в чем проблема. И мы, действительно, внезапно можем умереть.

А, если мы настолько, если мы, правда, вот примем себе эту идею, что мы внезапно смертны, что ничто нас не держит, что наша жизнь настолько тонко подвешена на этом самом волоске, о котором идет речь как раз-таки в диалоге Понтия Пилата и Иешуа Га-Ноцри в этой же книге, в этом романе, то какая паническая атака, о чем там речь, господи? Там, либо будет абсолютно паника сразу, либо соответственно вы, наоборот, станете спокойней относиться к этому.

Как я уже говорил сегодня в эфире, паническая атака всегда предполагает будущее. Будущее, которое выходит из-под контроля.

Владимир, 26 лет. Успею. «Постоянная депрессия, апатия, нежелание чего-либо делать. Потеря мыслей, несобранность, непонимание окружающих, непонятное состояние – то устал, то полон сил. Возможно, в силу отсутствия текущей работы».

Ну, тут, знаете как, просто пожаловался, а вопроса-то нет. Если вопрос стоит, что делать – много физического труда, очень много. И, если полезного труда физического нет, то есть, как деятельности, значит, упахивайтесь в спортзале. Рано или поздно вы найдете. Я понимаю, что вы мне сейчас скажете, что мне не до этого. Но я вас уверяю, рано или поздно вы дойдете до того момента, когда дофамин начнет вырабатываться.

Ну, а я с вами прощаюсь, дорогие друзья. Это был Сергей Насибян. До новых встреч. Берегите себя и своих близких. До свидания.