Провокация Выпуск #11

Свой вопрос вы можете задать при помощи специальной формы.

С.НАСИБЯН: Добрый вечер. Если вы слышите наш джингл, это означает, что вы на волнах «Маяка» и с вами программа «Провокация». Я Сергей Насибян, ее ведущий, психолог, психотерапевт. Два часа почти мы будем с вами разговаривать в прямом эфире, я буду зачитывать ваши вопросы и отвечать на них.

Ну, а вы, конечно же, звоните нам в прямой эфир, задавайте свои вопросы, рассказывайте свои истории. Это очень полезно не только вам, но и тем, кто нас слышит. Я получаю очень большое количество откликов об этом.

Добрый вечер, и у нас есть звонок.

ЕВГЕНИЯ: Добрый вечер.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте.

ЕВГЕНИЯ: Меня зовут Евгения. Мне рассказать о своей проблеме? Или как?

С.НАСИБЯН: Ну, что ж, вы можете рассказать мне о себе, Евгения, для начала. Вы же хотите с чем-то конкретно разобраться?

ЕВГЕНИЯ: Ну, меня зовут Евгения, как вы уже правильно сказали. Мне уже целая куча лет, я, как та вот мадам Брошкина из песни живу одна, и не то, чтобы меня сильно устраивает, но я могу сказать, что не устраивает. Однако же, знаете, перспектива остаться злобной Бабой Ягой до старости лет пугает.

С.НАСИБЯН: Кошка есть уже?

ЕВГЕНИЯ: Да, да, есть.

С.НАСИБЯН: Отлично, один из этих главных шагов вы уже сделали.

ЕВГЕНИЯ: Я знала, что вам понравится. Ну, вот меня беспокоит, нет, надо по порядку рассказывать. Ужас, мне, короче, почти 40 лет, это же плохо?

С.НАСИБЯН: Почему это плохо? Подождите, если вы разговариваете с 20-летними, то вот мой 16, 17 почти летний вообще считает, что после 30 жизни нет, тогда плохо.

ЕВГЕНИЯ: Да, да.

С.НАСИБЯН: А, если вы разговариваете со мной, мне уже почти 50, я вас уверяю, 40 это только начало. Но это глупое всего лишь утверждение. Ну, давайте так, это плохо, давайте так, вы так считаете.

ЕВГЕНИЯ: Плохо, да.

С.НАСИБЯН: Останемся на этом.

ЕВГЕНИЯ: Нет, ну, почему, есть же такая тема – в 30 лет ума нет, а, нет, в 30 лет жениха нет, не жди, не будет. В 40 лет ума нет, то уже как-то и не предвидится.

С.НАСИБЯН: Вы самокритичны, Женя.

ЕВГЕНИЯ: Ну, я просто знаю такую теорию, я вам, поэтому позвонила и спрашиваю.

С.НАСИБЯН: Подождите, есть же разные теории. Есть, говорят, 45, баба ягодка опять.

ЕВГЕНИЯ: Ну, это да.

С.НАСИБЯН: Есть такие теории, что никогда не поздно заново начать. Есть теория никогда не поздно быть счастливым. И в психологии даже есть такое утверждение, что никогда не поздно обрести счастливое детство, важно назвать его счастливым. Ну, да ладно, давайте мы все-таки вас дослушаем. Итак, я пока для себя отмечаю, что вам почти 40 и это плохо, хотя вы очень веселая девушка. Дальше кошка есть, это я понял.

ЕВГЕНИЯ: Кошка есть, да. Но вот проблема в том, с чем я, собственно, и обратилась, что у меня за всю эту долгую жизнь никого, ни друзей нет, ни, естественно, мужа тоже нет, вообще никого нет, с кем я могу поддерживать отношения, ну, это вот не больше, не знаю, двух дней. А дальше я этого человека ненавижу и хочу сбыть куда подальше.

С.НАСИБЯН: Два дня и он вам надоедает.

ЕВГЕНИЯ: Да, да.

С.НАСИБЯН: Мне прямо интересно. Так, хорошо, давайте, продолжайте, я хочу услышать.

ЕВГЕНИЯ: С одной стороны, как бы можно сказать, что типа я такая страшная и никому не нужна, но это было бы лукавство, я такая страшная, но некоторым нужна. Однако вот такая проблема…

С.НАСИБЯН: Подождите, итак, вы страшная, вы старая, это я уже понял, и у вас отвратительный характер.

ЕВГЕНИЯ: Характер, да, наверное, отвратительный, да.

С.НАСИБЯН: Ну, вы три утверждения сделали. Знаете, есть такое направление в психологии, называется нейролингвистическое программирование, в общем-то, вы меня уже настроили на то, чтобы вас не полюбить. Но голос ваш все еще внушает мне надежду на то, что у нас с вами все получится.

ЕВГЕНИЯ: Хорошо. Меня это, на самом деле, немножко пугает. Потому что, когда человек какой-то рядом находится, говорю, мне хочется от него избавиться. Когда человека рядом нет, то бывают периоды, не всегда, но бывают, когда думаешь, блин, ну, так же не должно продолжаться, жизнь не удалась, что скажет общество и так далее. Ну, особенно под Новый год, знаете, стрёмно, потому что все там с семьями как-то праздную весело, а ты сидишь одна и кошке шерсть перебираешь, не хорошо. Что вы смеетесь над старым, больным человеком?

С.НАСИБЯН: Да, старым, больным, добавили еще больной. Хорошо. Ну, потому что я представил себе, Новый год, у вас, значит, соответственно на экране идет «С легким паром» наверняка, все ждут поздравления самого главного человека, наливают себе шампанское, загадывают желания, а вы перебираете шерсть кошке. Я это обязательно использую в каком-нибудь из сценариев, обязательно.

ЕВГЕНИЯ: Обязательно, да, ну, дарю, в принципе.

С.НАСИБЯН: Спасибо.

ЕВГЕНИЯ: Так чего делать-то мне, понимаете?

С.НАСИБЯН: Подождите, Женя, с чем? Вы пока так весело рассказываете, что, мне кажется, вам не надо ничего делать. Мне кажется, вы должны проводить тренинги для людей, которым, не знаю, надоели люди, как, в общем-то, жить человеку, который не нуждается ни в чем, купи себе кошку, заведи себе кошку.

ЕВГЕНИЯ: Ну, понимаете, я же не всегда, нет, сейчас мне, допустим, хорошо и весело. Но говорю же, бывают периоды, когда протянешь ноги. Опять-таки думаешь, а кто тебе стакан водки подаст. А потом, когда умирать начну, кто меня прикопает, тоже же печально. Я не знаю, может быть, мне надо перестать как бы заниматься перебиранием шерсти и уже пойти в Tinder, еще куда-то, начать как-то это себе искать активно.

С другой стороны, я же говорю, мне почти 40 лет, может быть, уже все, никто и не найдется. Любое общество, оно требует, оно же требует.

С.НАСИБЯН: Да, да. У меня сейчас просто неистовое желание, рвущее меня изнутри, сказать вам, вы уже достаточно старая, чтобы понять эту шутку, Евгения, смотрите – вижу тебя, работаю с тобой, даю установку, иди в Tinder. Конечно, вы достаточно старая, это был тест. Отлично. Теперь давайте так, я все-таки не профессор Кашпировский, хоть, наверное, в какой-то степени коллега, давайте, Жень, сначала разберемся немножечко с вашей историей.

А почему вы до сих пор не в Tinder, почему вы до сих пор не ходите по свиданиям, будучи свободной молодой женщиной. И обратите внимание, вот для меня, несмотря на то, что вы очень старательно сейчас настроили меня и наших слушателей на то, что вы старая, больная, одинокая, вредная, какая вы там еще?

ЕВГЕНИЯ: Кошатница, вся пропахшая кошачьими…

С.НАСИБЯН: Да, да, пропахли кошачьим всем этим запахом. Но у вас фантастическое чувство юмора и самоиронии. Мне пока почему-то все-таки хочется с этой частью вашей разговаривать, но вы можете из любой отвечать, что называется. Почему вы до сих пор не на свиданиях и до сих пор не там, где вы говорите, в Tinder, например?

ЕВГЕНИЯ: Я не знаю, как там себя вести. Там нужно вести определенные такие беседы в стиле рококо, я не умею.

С.НАСИБЯН: Ну, вы снова подтвердили прекрасное чувство юмора – в стиле рококо. Беседы в стиле рококо, блин, да вы сделали сегодня мой вечер.

ЕВГЕНИЯ: Ну, я рада, хоть кому-то я сделала приятное.

С.НАСИБЯН: Вы знаете, когда я сегодня ехал на эфир, мы с супругой ехали, и она в порыве какого-то эмоционального сообщения мне сказала – ну, посмотри, что-то, как-то, я, говорит, перененапряглась. И вот это был мой вечер сделан до встречи с вами – перененапряглась. Это же, какое классное слово она придумала.

ЕВГЕНИЯ: Хорошее, да.

С.НАСИБЯН: А вы сейчас сказали беседы в стиле рококо, круто. Итак, вы должны вести там беседы в стиле рококо, и очевидно у вас есть знания о том, как выглядят эти беседы. Но вы утверждаете, что вы их вести не умеете.

ЕВГЕНИЯ: Не умею абсолютно.

С.НАСИБЯН: Тогда откуда вы знаете?

ЕВГЕНИЯ: Мне не интересно. Потому что, ну, иногда ко мне приходит молодой человек, и вот он проводит со мной какие-то беседы. Мне до того скучно, что мне хочется его убить в ту же секунду. Но, поскольку он единственный, ну, он добрый просто, вот он слушает, какие гадости я ему говорю, через некоторое время он опять приходит. Ну, вот, я думаю, что в Tinder, в принципе, так же. Там какие-то глупые люди все.

С.НАСИБЯН: Подождите, молодой человек пытается говорить с вами о чем? Он говорит вам о любви, он говорит вам о каких-то планах, он говорит вам о вас? Вот, что он такое говорит, что вам, как вы выразились, становится скучно? Вот здесь мне уже начинает быть интересно.

ЕВГЕНИЯ: Ну, в основном, мне кажется, молодые люди хвастаются. Ну, он, кстати, не молодой человек.

С.НАСИБЯН: Я тут вообще недавно задумался, почему молодым человеком называют только мужчин, как будто женщины не люди.

ЕВГЕНИЯ: А, женщин не называют молодой человек. Нет, ну, ко мне мужчина подходит, значит, молодой человек все-таки.

С.НАСИБЯН: Ну, хорошо, он молодой, не молодой, мы это тоже уже поняли, и он хвастаться к вам приходит?

ЕВГЕНИЯ: Да, молодой человек бабушки, да, бабушкин молодой человек ко мне приходит хвастаться, да. Я какое-то время слушаю, но мне так скучно становится, и я не знаю, чего делать. И потом не интересно сидеть и пить, и слушать, пить и слушать, ну, у меня печени не хватит вести вот это все.

С.НАСИБЯН: Нет, бухать бросаем.

ЕВГЕНИЯ: Ну, так не интересно.

С.НАСИБЯН: Я понимаю, да, но на трезвую его слушать вообще не вариант.

ЕВГЕНИЯ: А чем заняться? На трезвую не вариант, а потом, понимаете, а, если не пить, тогда есть другое предложение этого человека – заняться интимом. А мне тоже не интересно.

С.НАСИБЯН: С ним или вообще это не интересно?

ЕВГЕНИЯ: Вообще тоже не интересно, если честно.

С.НАСИБЯН: И никогда не было интересно?

ЕВГЕНИЯ: Не-а. Тут и сел, старик.

С.НАСИБЯН: Нет, я пока никуда не сел, я просто думаю, как говорить с вами так, чтобы можно было говорить об этом в прямом эфире на радио.

ЕВГЕНИЯ: Вот.

С.НАСИБЯН: Ну, что же, давайте так, вам скучно. Вы сказали очень важную фразу, вы ее несколько раз повторили, и я за нее зацепился. Могу ли я утверждать, что вам становится скучно со всеми людьми, с которыми у вас складываются отношения?

ЕВГЕНИЯ: Да, да.

С.НАСИБЯН: Хорошо. Можете ли вы прямо сейчас, Жень, ничего, что Женя или Евгения надо?

ЕВГЕНИЯ: Да, нормально.

С.НАСИБЯН: Вот смотрите, Жень, давайте так, вот сейчас прям, пожалуйста, вспомните вот это состояние скуки, когда вы находитесь в контакте с другим человеком, ну, возможно, какое-то время. Возможно, вам уже со мной скучно, тоже вариант.

ЕВГЕНИЯ: Да, вспомнила.

С.НАСИБЯН: Вспомните. Не рассказывайте мне этой истории, она не столь важна сейчас. Мне очень важно, чтобы вы ее себе представили, как некую картинку перед собой, ну, вот там, условно, вы видите как будто бы в третьем лице, где Женя, не важно вчера или год назад, или десять лет назад, находится на кухне, в ресторане, на улице, в парке с каким-то мужчиной. Давайте лучше мужчину рассмотрим пока что. С каким-то мужчиной, который, может быть, друг, может быть, любовник, может быть, ваш молодой человек, как вы говорите. И вот ей скучно в этой картинке. Опишите мне саму картинку, пожалуйста. Ну, она сидит там-то, он стоит там-то, ну, какими-то такими тезисами.

ЕВГЕНИЯ: Хорошо. Я сижу…

С.НАСИБЯН: Она, давайте в третьем лице.

ЕВГЕНИЯ: Она, да, она сидит в каком-нибудь ресторане.

С.НАСИБЯН: Нет, пожалуйста, вспомните конкретно, можно просто, чтобы конкретно, не в каком-то, а вот она сидит в ресторане, чтобы вы знали, про какой ресторан идет речь. Мне можете не говорить.

ЕВГЕНИЯ: Хорошо, да. Она сидит в ресторане, он сидит напротив и говорит штампами. Причем она знает, что это все неправда, просто это элемент беседы, обязательный какой-то ее пункт. Становится очень скучно, приходится это все заедать или запивать все эти слова, чтобы просто не слышать.

С.НАСИБЯН: А как она ощущает эту скуку?

ЕВГЕНИЯ: Она ощущает эту скуку, как такие рвотные позывы, которые надо заесть, чтобы не стошнило. Ну, они прям не такие активные…

С.НАСИБЯН: Как будто поменять вкус во рту, да?

ЕВГЕНИЯ: Да, да. Да, кстати, горький вкус во рту, точно, такое есть. Ну, и потом в какой-то момент просто не можешь уже включить внимание, просто хочется спать. Как у Чехова, спать хочется. А когда спать хочется, хочется кого-то убить. Ну, помните вот этот рассказ, там же героиня ребенка убила, потому что очень хотела спать.

С.НАСИБЯН: Там немножко, конечно, другой был психоз в этом смысле. Но да, я понимаю. Подождите, Жень, еще раз, пожалуйста, оставайтесь в своем внимании на этой картинке, глядя на этих двух людей, ту Женю и того молодого человека, и я сейчас попрошу вас предположить, а что, если то, что вы называете «ей становится скучно», на самом деле, ей становится страшно, тревожно? Чего она могла испугаться?

ЕВГЕНИЯ: Наверное, того, что последует за этой неинтересной беседой.

С.НАСИБЯН: А что должно последовать?

ЕВГЕНИЯ: Ну, понятно же, что обычно за этим следует.

С.НАСИБЯН: Все тот же страшный интим, да?

ЕВГЕНИЯ: Да, да.

С.НАСИБЯН: А она не хочет этого?

ЕВГЕНИЯ: Не-а.

С.НАСИБЯН: А когда она поняла вообще, в каком возрасте она поняла, что всем мужчинам от нее нужно только этого?

ЕВГЕНИЯ: Ну, они себя так ведут, что им нужно только этого.

С.НАСИБЯН: Нет, ну, в каком возрасте она поняла, что она вот такой источник…

ЕВГЕНИЯ: Ну, лет в 18, наверное.

С.НАСИБЯН: А что-то произошло в 18 лет?

ЕВГЕНИЯ: Что произошло? Нет, ничего конкретного не произошло, но просто, ой, ну, хорошо, я помню один эпизод. У нас был один декан такой старый и, наверное, симпатичный человек в каком-то старушечьем смысле слова. И вот однажды, я помню, какой-то идиотский случай, он меня хлопнул реально по заду, вот было такое. Причем это было в присутствии преподавателей, и я просто не поняла, как реагировать на эту ситуацию. Вроде как ему в ответ не хлопнешь, это не хорошо, а зачем он это сделал, тоже непонятно. Я ему просто зачетку принесла, какая-то мелочь была, и я помню, как удивились преподаватели, я помню вот эти вот глаза до сих пор.

С.НАСИБЯН: Вы были оскорблены?

ЕВГЕНИЯ: Ну, тут даже трудно сказать, я не поняла, что это было.

С.НАСИБЯН: Да, взрослая жизнь как будто бы вешним ветром ворвалась в форточку таким вот странным сексуальным интересом взрослого мужчины. Ну, понятно, чеховская барышня, скорее всего, упала бы в обморок от такого, да?

ЕВГЕНИЯ: Чеховская?

С.НАСИБЯН: Ну, чеховская бы упала в обморок. Вряд ли бы она залепила ему.

ЕВГЕНИЯ: Нет, чеховские барышни, они обычно тараканятся, как говорил Чехов.

С.НАСИБЯН: Тараканятся. Ну, в том смысле, что, а вы, кстати, стараканились, вы же куда-то, раз, и захлопнулись в какую-то конуру внутри себя.

ЕВГЕНИЯ: Нет, подождите, тараканиться это не значит убежать (неразборчиво). Тут конкретный глагол, которого мы избегаем.

С.НАСИБЯН: Понял, понял. Нет, нет, я все-таки предпочту, что чеховская барышня в этом смысле упала бы в обморок. А вот заехать ему по морде было как будто не с руки в тот момент, да?

ЕВГЕНИЯ: Ну, декан все-таки. Я думала, как надо поступить…

С.НАСИБЯН: Декан, взрослый.

ЕВГЕНИЯ: Я до сих пор вот нахожусь в этой ситуации, я не понимаю, что делать.

С.НАСИБЯН: Именно так, и поэтому вы злитесь. Поэтому вы злитесь, но при этом при всем у вас как будто бы есть блок на то, чтобы как бы выражать эту злость. Жень, и тут не хотелось бы мне, знаете, говорить – все понятно. Нет, я, к счастью, не могу этого сказать.

Знаете, я вчера ужинал с коллегами и один из них, профессор психологии, взрослый мужчина, такой очень известный, мы разговаривали, и он сказал – знаете, когда я отучился в Московском университете на психфаке, я вышел оттуда, говорит, с абсолютной уверенностью, что я теперь знаю про то, как надо жить людям, и мне нужно было срочно им об этом рассказать, потому что я знаю. Он говорит, чем старше я становился, тем больше я понимал, что психология теоретическая не работает вообще.

И мы как раз вчера, так сказать, пришли к такому умозаключению, что практическая психология это то, что рождается каждый раз заново в наших, так сказать, точках бифуркации, в которых мы проживаем собственный опыт, опыт, который происходит здесь и сейчас.

Давайте так, Жень, ну, правда, мне очень странно слышать от вас, что вы одиноки, потому что чувство юмора, на мой взгляд, это самое привлекательное и сексуальное, что есть в женщине, а у вас оно явно на десятку. У вас замечательное чувство самоиронии, что является, наверное, ключевым необходимым фактором для вообще построения отношений личных. И что мне особенно приятно, что вы глубоко начитанная и образованная барышня.

А вот теперь я скажу вам одну очень важную вещь. Что здесь нужно научиться, в первую очередь, понимать, осознавать, чувствовать собственную злость и знание о том, что у вас есть право на эту злость. Совсем не означает, что всем, с кем вам вдруг становится скучно, нужно бить по морде.

Но как только вы начинаете ощущать, что вам становится скучно, вот в этот момент я хочу, чтобы вы вспомнили наш разговор и задали себе вопрос – чего я боюсь прямо сейчас и почему я этого боюсь, как я этого боюсь. Вот потихонечку вы научитесь выходить из этих обстоятельств иначе, и вот там начнутся интересные отношения. Потому что там вы начнете строить отношения с самой собой.

Вам очень сложно принимать себя ту, которая появляется, когда отношения начинают, ну, скажем так, заходить на некий круг, что их можно назвать длительными, и поэтому вы их прерываете очень быстро. Фантастическая, на самом деле, история. Жень, я хочу, чтобы вы просто понаблюдали, правда. И я очень хочу, чтобы вы вернулись через какое-то время, и мы снова поговорили или, не знаю, пишите мне, в конце концов, в личку в «Telegram», напишите, потому что меня это заинтересовало очень.

ЕВГЕНИЯ: Огромное спасибо за полезный совет.

С.НАСИБЯН: Это не совет, Жень, это не совет, я не даю вам советов, я просто направляю ваше внимание, правда, посмотрите туда.

ЕВГЕНИЯ: Я об этом, действительно, не думала, и вот сейчас то, что вы меня завели на это несколько минут, прямо здорово.

С.НАСИБЯН: Спасибо вам огромное. Вы здорово слушали и отлично рассказывали, и звоните нам снова. Не хотелось бы мне сказать, звоните с новой проблемой, в общем, звоните просто так. Спасибо.

ЕВГЕНИЯ: Хорошо.

С.НАСИБЯН: Спасибо, Женя, всего вам хорошего, хорошего вечера. Ну, что же, а вы, дорогие слушатели, которые сейчас нас слышали, что ж, вы-то точно звоните и пишите свои вопросы.

Если вы с нами уже некоторое время сегодня, это был прекрасный разговор в первой половине нашего часа и, конечно же, я жду ваших звонков.

Сначала я отвечу буквально на пару комментариев и вопросов. Значит, в разговоре с Юлей, который у нас был, тут приходит от мужчин, Юля, заметьте, я уверен, что вы нас слышите, а, не Юля, простите, у нас был разговор с Евгенией. Евгения, если вы меня сейчас слышите, заметьте, мужчины оживились моментально и стали писать кучу всяких комментариев, некоторые из которых: «Мужика у нее не было нормального».

Здесь я как бы усомнюсь в комментарии, уверен, что они, конечно же, были. Что такое нормальный, это вообще не будем с психологом рассуждать о норме. Но мне нравится очень такой комментарий: «Мне кажется, у вас скоро будет запись из мужчин к этой девушке». И я абсолютно с этим солидарен.

Я упомянул о том, что я готов ответить в своем «Telegram», у меня спрашивают «Telegram», на самом деле, вы можете меня найти на «Telegram» канале «Сергей Насибян» или «Психолог Насибян», и также, в общем-то, ВКонтакте и во всех остальных социальных сетях, где я часто выставляю какие-то посты, рассказываю какие-то истории, описываю кейсы и описываю свой взгляд на некоторые фильмы, спектакли и так далее. Подписывайтесь, общайтесь, и там же можете точно так же запросить связь с вами в эфире, оставить свою заявку.

Итак, вопрос, который я не могу пропустить. «Здравствуйте. Мне 44, у меня куча проблем, – пишет Татьяна, – и вопросов. Но что меня больше всего беспокоит, что я, попадая в больницу, влюбляюсь в тех, кого там встречаю, будь это врач или медсестра, больной из соседней палаты или соседка по палате, но, конечно, если они приятные и ко мне хорошо относятся».

Я вот только одно не могу понять, а чего смущаться-то? Влюбляйтесь дальше, в чем проблема? Правда, влюбляйтесь. Особенно, если вы настолько себя осознаете, что сознаете, как это срабатывает, когда это срабатывает. Если вы используете, вернее, не так, если вы занимаетесь хоть каким-нибудь творчеством, то эта влюбленность даст вам кучу вдохновения. А, если не занимаетесь, займитесь, не важно, чем, макраме это будет или выступление в стендапе, или ведение каких-нибудь групп, семинаров, тренингов, чего угодно, пишите стихи. Но прямо возьмите вот эту энергию этой влюбленности и пишите, может быть, вы станете известнейшим автором стихов о медицинских работниках, это будет прекрасно, будете вести корпоративы, представляете, вас будут приглашать в разные заведения в этом смысле.

«Добрый вечер. Нелли, Казань, мне 41. Евгении, которая звонила, скажу одно, я тоже не замужем, правда, нет кота, но много самореализации и общения, что даже времени не хватает на актуализацию одиночества. Путешествия, свой бизнес-план, реализация, любовь к родителям, к себе. Верно сказали, Сергей, про (неразборчиво) принять и прожить».

Ну, тогда это, значит, соответственно подтверждение моих слов. Для вас, Евгения, надеюсь, что вы нас слышите.

Татьяна на мой вопрос пишет: «А потом я расстраиваюсь, потому что расстаюсь и плачу». И это тоже прекрасно, потому что это тоже чувства, и это тоже ваш эмоциональный интеллект, и он развивается с каждой из этих встреч и с каждым из расставаний. Потому что нам, конечно, хочется только встречаться с приятными людьми. Но жизнь устроена таким образом, что мы расстаемся, расстаемся по причинам, от нас не зависящим очень часто.

Но именно об этом я и говорю, что каждое такое событие, способное вызвать у нас эмоции, делает нас больше, делает нас мудрее, потому что только чувствам присуща истинная мудрость.

Ну, у нас есть звонок. Итак, добрый вечер.

АННА: Добрый вечер. Меня зовут Анна.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте, Анна.

АННА: Здравствуйте. Приятно дозвониться. Вот у меня такая проблема. Мне 46 лет, дочке моей 10 лет. И у нас последнее время, последние несколько месяцев, наверное, я бы сказала, участились такие случаи каких-то эмоциональных качелей. Вспышки какой-то обиды, но не тихой обиды, ну, со стороны дочки, я сейчас про дочку, а обида, которая сопровождается каким-то убеганием, криком, плачем, хлопаньем дверьми.

И мне бы хотелось ваш услышать совет, как мне правильно, как мне не потерять во всем этом дочь. Потому что я начинаю как бы грубить в ответ – не груби мне, не кричи на меня. И я чувствую, что мы в этот момент отдаляемся друг от друга. Она начинает в ответ еще сильнее раскачиваться на этой волне, и я начинаю заводиться. Я понимаю, что что-то я делаю не так. Вот, как себя взять в руки, как, не могу. Какая-то есть метода, что-то такое, что мне добавит ума в этом и мудрости в таких ситуациях.

С.НАСИБЯН: Ну, как только что перед тем, как вам ответить, сказал, что мудрость исконная, она присуща именно нашим чувствам. Но прежде, чем мы перейдем к мудрости, я бы хотел спросить. Вот вы говорите – у нас последнее время. Во-первых, вы сказали «у нас», я так понимаю, предполагаю и изменения в характере дочери?

АННА: Да.

С.НАСИБЯН: А зачем «у нас» тогда сказали?

АННА: Ну, у нас с дочкой, у моей дочки, да.

С.НАСИБЯН: Но просто смотрите, вы, как любая мама, говорите – мы болеем, мы поели, мы поспали.

АННА: Ну, нет, не настолько «я же мать». У меня дочка очень самостоятельная, мы с ней живем вдвоем, я работаю с утра до ночи, она со школы, на все кружки сама, даже яичницу себе пожарит и тост сделает, и чай попьет.

С.НАСИБЯН: Прекрасная девочка.

АННА: В этом у нас она не гиперопекаемая, потому что у меня нет возможности, конечно. Мне хотелось бы больше ей уделять времени. И все наши кружки, вот эти вот активности организованы мной сознательно, чтобы она не сидела дома одна. Ей очень нравится, она ходит и на журналистику, и на шитье, и на танцы, и на акробатику. Как могла я ее загрузила и ей все нравится.

С.НАСИБЯН: Хорошо. А какое время назад начались вот эти изменения?

АННА: Ну, вот несколько месяцев. Я, честно говоря, по щелчку я этот сигнал не могу отследить, вот вчера было хорошо, сегодня плохо. Она вообще у меня очень эмоциональная, у нее повышенная эмоциональность. И это было всегда, какие-то надутые губы, глаза, полные слез, убегание, хлопанье дверью.

С.НАСИБЯН: А вы не такая?

АННА: Я тоже эмоциональная, да. Я ждала, что вы…

С.НАСИБЯН: То есть, ей, в общем-то, есть, что называется, в кого пойти.

АННА: Ну, да, я тоже такая вот творческая, я сама музыкант по образованию, ну, как бы уже много лет не работаю, работаю в другой. Но я, конечно, тоже творческая, я такая эмоциональная. И мы даже, когда вот вместе проводим время, читаем книги друг другу, я могу и всплакнуть над книгой. Я из тех, кто плачет над книгой или над фильмом.

С.НАСИБЯН: Я тоже.

АННА: Поэтому я считаю, что, ну, вот я такая и все, я этого не стыжусь. Вот даже не далее, как два дня назад мы с ней читали рассказ Рэя Брэдбери, мне очень нравится, и мне хотелось бы, чтобы она, ну, чего-то я за него заговорила об этом рассказе и решила ей его прочесть. И причем я его знаю наизусть о том, как один молодой человек любил Пикассо, и вот специально приехали они в Биарриц, и он увидел этого Пикассо на пляже, а потом прилив все эти рисунки смысл. Ну, очень так пронзительно написан. Я ей читаю и понимаю, что я начинаю плакать. Конечно, ей есть, в кого быть такой эмоциональной.

Но как мне в ответ не начинать, да, конечно, поплакать над книгой это хорошо, но другое дело, когда мы начинаем друг на друга, ну, в общем-то, наверное, кричать, я даже могу так сказать. Иногда бывает, что прям такие повышенные тона, и мне это очень не нравится, потому что я себя потом чувствую виноватой. И, если это, допустим, утром произошло, потому что мы с ней видимся утром рано и поздно вечером, когда я прихожу с работы, и все, и, если мы в таком настроении простились, я чувствую себя ужасно.

Я все время думаю, мне хочется ей позвонить, мне хочется как-то покаяться. Я всегда чувствую себя виноватой потом. Но сначала, в моменте вот этих агрессивных вспышек со стороны дочери я чувствую, да, вот она. Но потом проходит время, и я хочу с ней помириться, я начинаю к ней лезть, давай помиримся, ну, прости, вот я, наверное, неправа. Вот как-то так.

С.НАСИБЯН: Я понимаю. Ань, вы отходчивая и очевидно, что она что-то явно получается в те моменты, когда отходите и что-то вы ей, так сказать, даете, и как-то вы с ней взаимодействуете. То есть, она явно получает какой-то результат. Как вам кажется, что она получает в этот момент именно после ссоры?

АННА: Ну, момент близости, вот эти объятия, ей, конечно же, этого не хватает. Она видит примеры других семей. Мы с ней вдвоем, у нее нет отца, и не было никогда, она его в глаза не видела, ну, как бы это мой сознательный такой шаг, как бы сейчас вообще речь не об этом. И она, ей не хватает со мной совместно проведенного времени, я это понимаю.

Я столько прошла тренингов, уже сама могу какие-то книги писать. Но что касается себя, я не могу. Я начинаю неправильно себя вести, я уверена, что я себя веду неправильно. Вот я считаю всегда, что в нашем конфликте вот я что-то сделала не так, может быть, я не так как-то сказала, может быть, надо было как-то помягче, хотя, не знаю.

С.НАСИБЯН: Ну, смотрите, получается, что вы злитесь на нее, она на это обижается.

АННА: Конечно. Но даже нет, вы знаете, Сергей, я не злюсь, я просто ее, допустим, прошу что-то сделать, Ева, дочь, сделай вот это, а потом мне на ум что-то еще приходит, говорю – и вот это вот еще, пожалуйста, не забудь, а вот еще тут портфель у тебя валяется, и его тоже. И она говорит – ты меня нагружаешь, я не могу все это в голове удержать.

С.НАСИБЯН: Аня, вернемся буквально через пару минут. Аня, давайте продолжим.

АННА: Я здесь.

С.НАСИБЯН: Она говорит вам о том, что вы ее нагружаете.

АННА: Да, я нагружаю. Я сказала что-то одно, я говорю – слушай, от трех до пяти вещей человек способен удержать в голове. Ну, как бы тебе сказали – сделай это, это, это. Ты делаешь что-то одно.

С.НАСИБЯН: Ну, в 10 лет это должны быть, либо очень простые пять вещей, либо не пять.

АННА: Ну, меньше, хорошо, три, сложи портфель, почисть зубы и надень пижаму, вот я говорю. И все, это уже много.

С.НАСИБЯН: Да.

АННА: Но я над ней не стою, не жду, вот она сложила портфель, я буду стоять и ждать, чтобы дальше ей сказать «надень пижаму». Поэтому я как бы все одномоментно говорю, но она начинает обижаться, что я ее нагружаю.

С.НАСИБЯН: Вам, когда было 10 лет, Ань, как вы жили, вспомните себя?

АННА: Знаете, я один из тех людей, которые вообще очень с трудом помнят какие-то…

С.НАСИБЯН: Вы один из многих людей, которые вытеснили достаточно сложные события своей жизни.

АННА: Возможно.

С.НАСИБЯН: Это не говорит о том, что там была какая-то беда. Но я хочу, чтобы…

АННА: Не было у меня беды. Ну, жили, как все, советская семья и вечно работающие родители. Как бы ничего выдающегося там со мной не было.

С.НАСИБЯН: У вас были братья или сестры?

АННА: У меня сестра, да.

С.НАСИБЯН: Младше или старше?

АННА: Младшая, на 7 лет младше.

С.НАСИБЯН: Я так и предполагал, потому что где-то вот как раз в возрасте 7 лет ваше детство закончилось.

АННА: Да, закончилось, да.

С.НАСИБЯН: Так вот проблема заключается в том, что вы совсем не знаете, как быть ребенком, и вы не даете ей побыть ребенком. И, нагрузив ее развлекательными всякими походами в разные школы, в разные кружки и так далее, это все правильно, это все замечательно, так вы выражаете свою любовь и обеспокоенность, чтобы ей не было скучно. Но я вижу суть этой проблемы в том, что вы, правда, не знаете, я понимаю, что такое быть старшим, ну, в смысле я не старший ребенок в семье, но, как специалист я знаю, что это такое.

Я буквально на этой неделе с моими читателями, подписчиками рассуждали, я предложил посмотреть мультик, есть такой старый, ну, он советский, не старый, но советский еще мультик, называется «Недобаюканная».

АННА: А, я знаю, о чем вы говорите, да, да. Он такой какой-то немножко сюрный.

С.НАСИБЯН: Я бы не сказал, что он сюрный, нет. Там про то, как старшая дочь вышла замуж и начала устраивать мужу всякие истерики, а он ей сказал – ты недобаюканная и убаюкал. Ну, посмотрите, его можно посмотреть.

АННА: Я помню его, да, да, я помню этот фильм.

С.НАСИБЯН: Вот здесь как раз прямо мне откликается тот факт, что вы как раз в 7 лет потеряли детство, потому что родилась сестра, за ней надо было ухаживать, за ней надо было как-то смотреть. Но при этом при всем, когда она играла в детские какие-то игрушки, вы, будучи взрослой, не помнили уже, как вы играли так же. И понятно, что возникало огромное количество эмоций, чувств, связанных с тем, что родители не уделяют вам стопроцентного внимания. Ну, я не буду сейчас глубоко уходить в этом смысле в психологию, я предложу вам посмотреть на это таким вот образом.

Попробуйте, проводя со своей дочерью время, стать ребенком, и попробуйте с ней хотя бы 15 минут в день, в неделю, не важно, главное, чтобы это было прямо вот ровно 15 минут, подурачиться, прямо побыть детьми вместе с ней – кидаться снежками, сосать сосульки, облизывать качели, что-нибудь, какие глупости, которые делают дети. Дайте ей побыть ребенком в эти 15 минут, и вы получите огромную благодарность от нее в виде не послушания ни в коем случае, но слышания, это то, о чем вы говорите, она вас не слышит.

АННА: Она не слышит, да.

С.НАСИБЯН: Конечно, я так и понял.

АННА: Она не слышит. Я что-то прошу, а у нее в одно ухо влетело, в другое вылетело.

С.НАСИБЯН: Да, да, она, таким образом, защищается от вас, и она фильтрует ваши слова. Она не хочет вас слышать, потому что, вот вы попробуйте побыть с ней ребенком, попробуйте, ладно?

АННА: Я вас поняла, спасибо вам большое.

С.НАСИБЯН: Не забирайте у нее детство, давайте ей хотя бы иногда побыть ребенком. Спасибо вам. Отличный был вопрос, отличная история, спасибо.

АННА: Спасибо вам. Спасибо большое, всего доброго.

С.НАСИБЯН: До свидания. Ну, что же, поступил такой вопрос, и это очень важно, дорогие слушатели, что вы задаете эти вопросы прямо в контексте разобранного кейса. Так, например, пишет мне Кристи: «Добрый вечер. Насилие в подростковом возрасте приводит к проблемам в отношениях с мужчинами».

Ну, судя по пунктуации, вы пишете утвердительно. То есть вы это сказали. Так это? Давайте пойдем дальше, согласимся. «Вы сказали, что здесь нужно выражать свою злость. Но проблема в том, что злость выразить не так-то просто, есть риск остаться без отношений». Опять вы утверждаете – есть риск. Хорошо. «К тому же стыдно. У перенесших насилие не только злость, тут и стыд, и чувство вины. Как с этими эмоциями быть?»

Во-первых, не стоит примерять на себя то, о чем я говорил непосредственно с Евгенией, потому что понятно, что каждый из нас сталкивается с разными травмами в своем юношестве, в своем детстве и вообще в своей собственной жизни. И я, конечно, вам сказал бы о том, что пример Жени это не насилие и, уж точно, не сексуальное насилие, а сексуализированные действия в отношении подростка 18-летнего.

И здесь вопрос заключается в том, что у Евгении была масса вариантов реакции. Ту, которую она выбрала, вот эта реакция закрепилась. И, конечно, когда люди становятся жертвами насилия, сексуального особенно, часто это все связано и усиливается стыдом. И когда я сказал Жене о том, что надо задавать себе вопрос, чего я боюсь, но при этом при всем давать себе право на ненависть, на гнев, на раздражение, на агрессию, я не говорил, что ее надо проявлять. Я говорил о том, что это надо знать, это очень важно знать. И, конечно же, важно исследовать и проживать тот же самый стыд.

Ну, для этого есть масса разных приемов. Ну, можно, в конце концов, если вы не справляетесь сами, пойти к специалисту, есть огромное количество тренингов. И, в частности, со стыдом, если у вас история похожа, то я бы рекомендовал телесно-ориентированную терапию, она была бы прям самое, что ни на есть оно.

После небольшого перерыва у нас следующий звонок. Добрый вечер.

РЕЗЕДА: Добрый вечер.

С.НАСИБЯН: Представьтесь, пожалуйста.

РЕЗЕДА: Меня зовут Резеда.

С.НАСИБЯН: Резеда, о, какое редкое имя.

РЕЗЕДА: Да, как цветок.

С.НАСИБЯН: И как цветок, и, насколько я могу помнить, исцеление, что-то такое. Там что-то связано.

РЕЗЕДА: Не знаю, по этому поводу не знаю.

С.НАСИБЯН: Ну, хорошо.

РЕЗЕДА: Знаю, что как бы цветок, душистая резеда и есть конфеты «Золотая резеда».

С.НАСИБЯН: Есть, есть, да. Ну, что же, Резеда, расскажите.

РЕЗЕДА: У меня, какая проблема вообще по жизни, мне сейчас 47, и у меня очень часто, я не могу завершить дела. Ну, скажем так, самое большое дело, которое как бы остается незавершенным, в 2009 году начат ремонт в квартире, вот он до сих пор не завершился.

С.НАСИБЯН: Ну, знаете, как говорят, ремонт нельзя завершить, его можно приостановить. Понимаю.

РЕЗЕДА: Только приостановить. Ну, как-то так получилось, что он приостановился и до сих пор как бы до завершения не дошел. Я очень часто начинаю какие-то дела и не могу их довести до конца, до того конца, который вот хочется именно в результате получить, до того результата, скажем так. Ну, например, вещь раскроилась, что-то вот сшить, допустим, в процессе какие-то нюансы выходят, вот не получается, и она остается на потом, а потом очень часто не завершается, потому что какой-то страх того, что оно не так получается. И в ремонте фактически получилось то же самое.

Ну, на ремонте никогда не бывает гладко, но не так получилось и потом страшно заканчивать остальное, потому что вдруг опять не так получится. Какие-то маленькие вещи, какие-то маленькие работы по работе, их приходится, в любом случае, завершать, но они вот в последнюю ночь, как у студента прямо, с большими нервами.

С.НАСИБЯН: Все-таки вы можете заканчивать, но это вот вам, так сказать, стоит нервов и потраченных сил.

РЕЗЕДА: Да, да.

С.НАСИБЯН: И так всегда было, да?

РЕЗЕДА: Страшно получить результат не тот, который какой-то в ожидании, который вот рисуется картинка. Потому что, если к тому же ремонту касаться, я сама как бы работала долгое время дизайнером, я сама сделала проект, вроде все учла, а в итоге получилось, ну, не совсем вот так вот как бы. И вот перешагнуть вот этот как бы, ну, как получится, так получится, вот не получается почему-то, страшно.

С.НАСИБЯН: Страх ошибки, да? Так назовем это?

РЕЗЕДА: Страх ошибки, наверное, да. Страх опять ошибиться и получить не совсем тот результат, который хочется. Синдром отличницы, наверное, срабатывает.

С.НАСИБЯН: Сейчас будем разбираться. Прежде, чем начнем, я хочу рассказать вам анекдот. Вот представьте себе, Эйнштейн умер, и он попал на тот свет, и его встретил Всевышний, и он ему говорит – слушай, Альберт, ты прожил прекрасную жизнь, ты сделал очень много полезного для человечества, ты был почти безгрешен. Ну, в общем, тебе, конечно, помимо того, что прямая дорога в рай, я готов на личную какую-то просьбу с твоей стороны. Есть у тебя какая-нибудь просьба ко мне, интерес какой-нибудь? Эйнштейн говорит – да, знаешь, я ведь всю свою жизнь потратил на то, чтобы разгадать, рассчитать формулу, по которой было создано мироздание. Можешь мне открыть этот секрет. Бог говорит – слушай, да вообще не вопрос, конечно. Он ему соответственно показывает формулу. Эйнштейн смотрит очень внимательно, так считает, пальцем поводя – о, говорит, смотри, здесь же ошибка. И Бог ему говорит – я в курсе.

Это анекдот про то, что мир вообще не бывает идеальным, и это его как бы суть. Это первое, с этого я хочу начать.

Смотрите, это слово-паразит абсолютно, я понимаю, что вы меня не видите, когда я говорю «смотрите», я хочу нарисовать некую картинку особенную, раз уж вы дизайнер, значит, вы визионер.

РЕЗЕДА: Да, да.

С.НАСИБЯН: Важно увидеть саму идею того, что в вашей голове все время рождается картинка, которую вы, лично вы считаете, условно, идеальной, да?

РЕЗЕДА: Ну, пожалуй, да, какая-то, в любом случае, какое-то представление, да, есть.

С.НАСИБЯН: Да. И как будто бы вот в этом идеальном мире, очень важно, вы не позволяете вмешиваться каким-то элементам, которые от вас не зависят. Можно их назвать, не знаю, провидением, человеческим фактором, какими-то обстоятельствами форс-мажора. Но любое из этих проявлений это очень ценное и важное проявление самой жизни. Ну, жизнь, она просто так устроена.

Я вчера впервые за многие годы обнаружил собеседника на такую тему, знаете, в юности, когда я заканчивал школу, это сейчас очень странно звучит, но, возможно, вы меня поймете, мы с вами практически ровесники, я темой выпускного сочинения в школе выбрал образ Владимира Ильича Ленина в произведениях Мариэтты Шагинян. Это было странно и тогда, это странно и сейчас. И вчера как раз, когда мы разговаривали, мой собеседник сказал – конечно, это же удивительная женщина, она писала, что, когда я лежала на родильном столе и рожала, я думала о переходе количества в качество.

И в этом смысле мы можем, конечно, быть такие, как Мариэтта Шагинян, которая, поставив перед собой образ Ленина, как, я не знаю, своего бога какого-то, назовем это так, она настолько была настроена на то, что она все должна делать правильно, по-ленински, как это должно, и, конечно, это тоже такая степень невроза.

У вас в этом случае, когда вы начинаете рисовать картинку, вам кажется, как будто вы знаете лучше других. И вы не даете вот этому человеческому фактору или по каким-то другим обстоятельствам проникнуть в эту самую картинку. И это не плохо, если это только зависит от вас, правда?

РЕЗЕДА: Ну, вот да. Причем девиз по жизни у меня получается, если ты что-то хочешь сделать хорошо, сделай это сам.

С.НАСИБЯН: Хороший девиз, я его слышал. Но проблема заключается в том, что великие дела не делаются в одиночку.

РЕЗЕДА: Нельзя, да, объять необъятного.

С.НАСИБЯН: Конечно. И в этом смысле надо строить отношения с этим миром, но нужно уметь принимать. И вот тут важно, анекдот про Эйнштейна, понимаете, ошибка заведомо уже существует в любой формуле. Но эта ошибка не делает результат плохим.

Следующим элементом нашего разговора я бы хотел, например, вам предложить такую штуку. Можно сделать такую вещь – не привязываться к результату вообще. Вот, какой будет, такой будет. Не оценивать его, не привязываться к нему, не ожидать его. А попробовать внутрь, так сказать, процесса заглянуть и попробовать получать удовольствие от того, что вы делаете. Вот есть что-то, что вы в своей жизни точно делаете и получаете от этого удовольствие? Ну, например, вы любите готовить?

РЕЗЕДА: Да.

С.НАСИБЯН: Что любите готовить? Какое у вас любимое блюдо именно в приготовлении?

РЕЗЕДА: Ну, все, что угодно с тестом, именно с тестом вещи любые, торты, пирожные, пироги.

С.НАСИБЯН: Отлично. У вас есть любимый какой-то торт, который вы все время готовите, и все, когда собираются, ждут, когда Резеда придет с этим тортом? Ну, условно.

РЕЗЕДА: Ну, сметанный торт, медовый торт.

С.НАСИБЯН: Сметанник, медовик, да?

РЕЗЕДА: Однозначно всегда хорошо получаются.

С.НАСИБЯН: Отлично. То есть вы его доводите до конца? Вы ни разу его не бросили на полпути и не принесли свои коржи, замазанные сгущенкой?

РЕЗЕДА: Нет, ну, там как бы да, отработано четко.

С.НАСИБЯН: Помимо того, что отработано, тут еще важно, Резеда, вы любите то, что вы делаете.

РЕЗЕДА: Ну, так-то да. Мне когда-то в свое время, когда я еще была не такой взрослой, папа говорил, что, если ты не хочешь делать именно с тестом пироги, то ты их лучше не делай. Дрожжевое тесто это особенное тесто.

С.НАСИБЯН: Конечно.

РЕЗЕДА: Оно просто не получится, если ты делаешь, потому что надо. Если ты делаешь именно, потому что хочется, тогда все сложится.

С.НАСИБЯН: Ну, вот смотрите, это первое, что вы, когда говорите, что я не довожу ничего до конца, вы лукавите, потому что то, что вы любите, вы делаете, получаете от этого кайф, и доводите до конца, потому что вы точно понимаете, каков этот конец, и, самое главное, вы уверены в этом результате. Значит, можете доводить, так, если вы уверены в результате?

РЕЗЕДА: Ну, так-то да. Но просто более глобальные вещи.

С.НАСИБЯН: Я понимаю. А вам реально кажется, что, например, какой-то проект по работе или ремонт это глобально в отличие от, например, выпечки сметанного торта, да? Почему?

РЕЗЕДА: Ну, просто как бы, если торты я сделала тысячу раз уже за всю свою жизнь, а именно ремонт в квартире, это такой глобальный прям со сломом стен и всей перепланировкой, первый раз. И когда в 2008, когда я начинала, у меня на самом первом этапе не получилось что-то, я сидела, плакала на работе, у меня клиент пришел, говорит – чего плачешь? Я говорю – да вот ремонт, там что-то не получается. Он говорит – какой ремонт, первый? Я говорю – да. Да?

С.НАСИБЯН: Ну, да, понимаю.

РЕЗЕДА: Да, такой – махни рукой.

С.НАСИБЯН: Я, знаете, вам хочу предложить, какое упражнение хочу вам предложить. Вы попробуйте на протяжении недели сознательно бросать все на каком-то этапе, не завершая. Вот попробуйте. Вот прямо ничего не доводите до конца, все бросайте, начинайте и бросайте. Хотите, я не знаю, завтра воскресенье, если у вас есть силы и возможность, начните печь свой любимый сметанник и бросьте его нафиг посреди приготовления и посмотрите.

РЕЗЕДА: В таком смысле.

С.НАСИБЯН: Да. Прямо вот просьбе и скажите – не буду делать. Вот бросьте, сядьте рядом с ним и скажите – не буду делать. Сами себе скажите, супругу, не знаю, детям, кто с вами живет, скажите – не буду делать. Посмотрите, во-первых, на их реакцию. Это первое.

Второе. Мне важно, чтобы вы как раз-таки выдержали их реакцию. Потому что эмоции, которые вы в этот момент начнете испытывать, ощущать, ощущение, которое вы начнете ощущать, чувства, которые начнут подниматься, вот это важный элемент того, с чем вам нужно работать. Потому, как вы боитесь, конечно же, оценки окружающих в неидеальном результате, в незавершенном действии, и поэтому вы боитесь начинать.

Мне не важно, я уже понял по разговору с вами, что прекрасно вы умеете заканчивать. Самая большая сложность в том, что вы написали и сказали, что я боюсь начинать новое, думая, что я это не закончу.

РЕЗЕДА: Что я не получу результата идеального, о котором думаю, в моей картинке я не получу.

С.НАСИБЯН: Вот я, поэтому вам и предлагаю завтра закончить наполовину приготовления сметанника и посмотреть, как вот это тесто будет растекаться. Я не знаю, или коржи вы уже испечете, но не намажете его, ну, в общем, это вы сами решите, на каком этапе вы это бросите.

Но прям смотрите, все вы не сможете не завершать, безусловно, но есть какие-то вещи, которые вы в течение этой недели прямо вот бросайте на полпути, прямо бросайте на полпути и бросайте на полпути. Осознанно делайте это. Сами себе говорите – я ничего не буду доводить до конца, вот я такая, эту неделю я такая. А вот, когда вы решите вернуться к ремонту… Что, простите?

РЕЗЕДА: А кто их будет доводить? Ну, вот, допустим, я сметанник начала печь, бросила как бы.

С.НАСИБЯН: Хороший вопрос, только я на него отвечать не буду. Я на него отвечать не буду.

РЕЗЕДА: Я начала там, потому что в простых…

С.НАСИБЯН: Да, да, с утра прямо встаньте, всем скажите – у нас сегодня вечером будет сметанник, я сделаю сметанник, все будут есть сметанник и бросьте его нафиг на полпути.

РЕЗЕДА: Ну, надо попробовать.

С.НАСИБЯН: Обязательно попробуйте. Вы же мне позвонили не просто так. Сделайте, а потом напишите мне, каковая была реакция окружающих, и, самое главное, что с вами происходило в этот момент. Пойдем по такому, так сказать, пути Эриксоновского гипноза, будем не тянуть быка за рога, чтобы в стойло загнать, а попробуем дернуть его за хвост, чтобы он сам зашел. И когда вы проживете все те эмоции, которые возникнут, вы приступите к ремонту, и вы увидите, как это пойдет по-другому.

РЕЗЕДА: Ну, хорошо.

С.НАСИБЯН: Понимаю вашу растерянность.

РЕЗЕДА: Ну, вот такой выход из ситуации как-то я не рисовала себе.

С.НАСИБЯН: Вот поэтому и есть программа «Провокация» на «Маяке», именно поэтому, именно для этого.

РЕЗЕДА: Ну, да, вот именно провокационный какой-то такой подход своеобразный.

С.НАСИБЯН: Я очень надеюсь, что вы его попробуете, это самое важное, и вы его примените.

РЕЗЕДА: Конечно.

С.НАСИБЯН: Ну, что же, спасибо вам большое, Резеда.

РЕЗЕДА: Спасибо большое.

С.НАСИБЯН: Да, провокация это не всегда ситуация, в которой кто-то кого-то сжигает в сарае или сталкивает с небоскреба, толкая под машину. Конечно же, нет. В провокации нас самих, в общем-то, есть ключевой элемент. Нам нужно сделать осознанным то, что мы обычно делаем бессознательно.

И когда-нибудь я обязательно напишу книжку под названием «Спровоцируй себя сам», потому что самопровокация это прекрасный инструмент, для того чтобы вы научились справляться с теми паттернами, которые стали, к сожалению, для вас автоматичными. И вот в этой автоматичности мы не замечаем очень часто того, какие цены мы платим за недоведенное до конца дело, может быть, или за нежелание или, как нам кажется, неумение выстраивать отношения. Но в глубине нас каждый из нас абсолютно здоров, идеален, чист, я не знаю, свят, как хотите себе это назовите, не хочу задеть ничьих чувств при этом. Но мы способны справиться абсолютно со всеми проблемами и задачами, которые перед нами в жизни встают.

Помните это, и это самое важное на сегодня, что я хотел бы до вас донести. Каждый из нас имеет силы на то, чтобы справиться с любыми проблемами или задачами, или барьерами, которые перед нами встают. Самое главное, чему надо научиться, это брать себя за волосы и, как говорил, барон Мюнхгаузен в фильме Марка Захарова, «каждый приличный человек хотя бы раз в жизни должен вытаскивать себя за волосы из своего болота» вместе с конем, кстати, иногда.

Пишет мне Татьяна, на удивление продолжает со мной переписку и говорит: «В последний раз объектом моей влюбленности стал очень приятный молодой человек, в которого я влюбилась, он запал мне в душу. Хотелось петь, танцевать, рисовать его портрет и так далее. А потом была ужасная депрессия, и долго, несколько месяцев я сходила с ума, рыдала».

Татьян, я прекрасно понимаю, что из влюбленности бывают несколько выходов, что называется. Я предложил вам, влюбляясь каждый раз, не сходить с ума по человеку. Я предложил вам сходить с ума от своих собственных чувств и их выражать в вашем творчестве.

«Сергей, добрый вечер. Скажите, а как отреагировали бы вы на месте Евгении в тот момент, будучи самим собой, только 18-летним? Как вы среагировали на харассмент сейчас?»

Вот, если бы я был 18-летним парнем, собой и меня бы по мягкой точке ударил бы декан, я думаю, я бы все-таки дал бы ему в лицо. Но я все-таки в этом смысле мужчина, и это было бы для меня очень сильно оскорбительно. Если бы я был бы девушкой, ну, я не знаю, правда, как бы я отреагировал. Но, если спросить меня, как я сейчас отреагировал бы на харассмент, я бы очень обрадовался, если бы кто-нибудь меня схарассмил. Это же смешно.

«Вопрос к психологу. Не могу начать воплощать идеи в жизнь, пока есть, хочу, есть силы. Как только появляется слово «надо», начинается сопротивление, нет сил, начинается депрессивный эпизод и так далее. Какие вопросы позадавать и где подсветить?»

Не знаю, какие вопросы, сейчас не стал бы на этот вопрос отвечать. Я бы предложил вам сделать очень простую вещь. У вас же есть четыре варианта вашей мотивации – хочу, надо, могу и должен. Очевидно, что из «надо» вы не действуете, потому что вы сопротивляетесь, а из «хочу» вам недостаточно мотивации. Попробуйте перенести эту идею в контекст «могу» и делайте.

Ну, а наши страсти, страсти разгораются, и мне это нравится. Итак, вопрос: «Скажите, а как жить с женой, которую не любишь? Нам 15 лет (ну, очевидно браку 15 лет). У нас трое детей. Я ее ненавижу, она сверхистерична, оскорбления и унижения. Дети говорят – папа, зачем ты на ней женился, зачем нам такая мама? Что мне говорить детям, что отвечать? Я не хочу против матери их настраивать, но ведь я тоже другого хочу».

Ну, в первую очередь, у меня вопрос. Вы спрашиваете, как жить с женой, которую не любишь, а я спрошу вас, зачем жить с женой, которую ты не любишь? И, вы знаете, вы же наверняка не чувствуете своей собственной ответственности в ее истеричности, но, быть может, она истерична, потому что у нее муж такой? Тоже вариант? Тоже вариант. И здесь как бы надо понимать, что вы, возможно, причиняете ей какую-то боль просто своим бытием мужем ее.

Но мама это другая роль. Я не знаю, какая она мама, я не знаю, и вы, скорее всего, не знаете, и поэтому, конечно же, у детей совсем другая история. Но я в этой ситуации могу сказать только одно, что лучше, наверное, сходить к какому-нибудь специалисту, парному терапевту или кому вы доверяете, потому, как иногда развод это выход. Возможно, вы, правда, что-то произошло в вашей жизни, в которой в какой-то момент какой-то поворот, который вы пропустили, после которого она на вас жестко обиделась, а вы ее возненавидели. Ну, что ж, я бы не стал продолжать такие отношения, скажу вам точно.

А вот, когда вы вдруг поймете, что вы можете жить друг без друга, там могут родиться совершенно другие сценарии.

«Добрый вечер, Сергей. После просмотра мультфильма «Недобаюканная» хотелось прояснить вопрос». Уже посмотрел, это приятно. «Он старший сын в семье мог принимать мои эмоции, ласку и нежность от меня… Что можно сделать, чтобы мой муж, старший в семье мог принимать мои эмоции, ласку и нежность от меня, не используя внешних помощников? Если мы будем друг друга лечить, получится, что мы не в отношениях мужчина-женщина, а жертва и спасатель. У меня такие ярко выраженные эмоции агрессии и иногда гнева к нему. Спасибо большое за совет».

Смотрите, этот мультик как раз, он про то, что мужчина в этих отношениях не стал играть с ней в этот странный вальсирующий, такой спазмирующий энергией и эмоциями транс или трансовый танец. Он не вступил в этот танец, он оттолкнул ее и сказал о том, что я буду строить с тобой отношения, как с женщиной, а не как с девочкой. Вы в этом смысле можете сделать ровно то же самое. Вы женщина и ваш муж становится мужчиной только потому, что вы женщина, а не девочка и не мама. Так что прекратите играть эти роли спасателя, мамы, девочки, а начните быть исключительно только женщиной. Таков будет мой ответ.

«Добрый вечер. Дочери 13 лет, в телефоне проводит по 10 часов. Школьный психолог посоветовал ограничить ее в телефоне через насилие (хороший психолог). Это не мой метод. Как можно сделать это по-хорошему, чтобы между нами сохранились добрые отношения?»

Слушайте, ну, давайте так, насилие, наверное, это, правда, не очень, а вы просто не оплачивайте интернет несколько месяцев ни ей, ни себе и проверите, что она будет делать. Найдет она какой-то способ сидеть в телефоне или нет.

Итак, что ж, давайте, у нас звонок. Добрый вечер.

КИРИЛЛ: Добрый вечер.

С.НАСИБЯН: Приятно слышать мужской голос в эфире.

КИРИЛЛ: Меня слышно?

С.НАСИБЯН: Отлично пока слышно.

КИРИЛЛ: Здравствуйте, Сергей. Рад, что дозвонился как-то спонтанно до вас, рад слышать вас. С одной стороны, такой приятный прилив эмоций, с другой стороны, волнуюсь.

С.НАСИБЯН: Ну, хорошо, волнуйтесь и продолжайте говорить.

КИРИЛЛ: Где-то за час позвонила ваша помощница, сказала, что я могу…

С.НАСИБЯН: Ну, это история, давайте. Как вас зовут для начала?

КИРИЛЛ: Нет, подождите, я хочу сказать, вот я, как целый час лежу, об этом думаю, как будет наш разговор, уже придумал его. Короче, я подумал, что основная моя проблема, что я придумал, сценарий жизни он называется.

С.НАСИБЯН: Я вам больше скажу, я вам предложил не играть в эту игру, а вы меня прямо вовлекаете в то, чтобы мы сейчас говорили о том, как вы придумывали этот разговор. А сейчас прямо живой разговор. И первый вопрос, как вас зовут?

КИРИЛЛ: Меня Кирилл зовут.

С.НАСИБЯН: Отлично, Кирилл. Итак, Сергей, Кирилл, давайте говорить, а не придумывать, не надо жить фантазией, вот прямо здесь и сейчас. Давайте.

КИРИЛЛ: Ну, мне грустно, хочется сказать.

С.НАСИБЯН: О чем вы грустите?

КИРИЛЛ: Ну, о том, что я, у меня закончились несколько месяцев назад такие отношения токсично абьюзивные, это мои первые серьезные отношения.

С.НАСИБЯН: Токсично абьюзивные, то есть вы были жертвой этих токсично абьюзивных отношений?

КИРИЛЛ: Ну, и абьюзером я тоже был таким. Иногда меня клинило, так сказать, я не мог с собой особо ничего поделать. Но все-таки была какая-то вера, надежда о том, что каким-то образом все наладится. Но сейчас уже какое-то, сейчас этого как-то нет, не особо верю, что все вернется. Но сейчас просто пустота и безнадега, и периодически жить не хочется и не видеть света.

С.НАСИБЯН: Подождите, вам же не нравились эти отношения, я правильно понимаю?

КИРИЛЛ: Ну, как бы 50 на 50. Иногда нравились, иногда я страдал сам.

С.НАСИБЯН: А когда вы не страдали, страдала ваша партнерша?

КИРИЛЛ: Ну, нет, у нас были редкие моменты, когда было вроде бы как обоим хорошо. Но, опять же, вроде бы как это быстро проходило (неразборчиво).

С.НАСИБЯН: Конечно. А как было принято решение расстаться и кем?

КИРИЛЛ: Ну, наверное, ею.

С.НАСИБЯН: То есть вы чувствуете, что вас бросили?

КИРИЛЛ: Ну, да, брошенность такая ощущается. Как бы разумом понимаю, что, наверное, заслуженно, что типа, зачем ей это терпеть, но все-таки вот эта внутренняя потерянность, брошенность все-таки присутствует.

С.НАСИБЯН: Так, вас бросили и?

КИРИЛЛ: Ну, и все.

С.НАСИБЯН: В смысле все?

КИРИЛЛ: Жизнь кончена.

С.НАСИБЯН: А вам, сколько лет-то, Кирилл?

КИРИЛЛ: 26.

С.НАСИБЯН: Рано кончаться, наверное, жизни, да?

КИРИЛЛ: Ну, да.

С.НАСИБЯН: Кирилл, а вот вы сейчас со мной разговариваете, вы всегда такой душный?

КИРИЛЛ: Душный? Ну, да.

С.НАСИБЯН: Ну, конечно, душный, вы же, прямо как будто я из вас вытягиваю это все.

КИРИЛЛ: Ну, мне болезненно как-то про это говорить.

С.НАСИБЯН: Почему? Давайте, ну, если больно, говорите прямо из боли, Кирилл. Смотрите, у вас драма, вам больно, вас бросила любимая или вы потеряли любимого человека, так расскажите об этом так, чтобы это было интересно нашим слушателям, мне было интересно. А вы такой, знаете, мне больно, потому что, я не знаю, потому что мне больно, потому что были моменты. Нет, нет, дружище, не так. Если это драма, расскажите мне это, как драму. Что происходит внутри? Давайте, Кирилл.

КИРИЛЛ: Ну, гниет как будто что-то внутри.

С.НАСИБЯН: Хорошее, кстати, слово, хорошее слово. Я вам отвечу, знаете, как, есть народная мудрость – говорят, что горит, то не гниет. Это два, на самом деле, физико-химических процесса, которые несовместимы вообще в физической реальности на земле, и это удивительно. Если что-то обожжено, оно не сгнивает. Но эти два процесса, а это два процесса взаимодействия элементов с кислородом, можно гореть, а можно гнить. Вы почему-то выбираете второе. Я вам говорю – дайте сгореть этому, дайте этому загореться, Кирилл.

КИРИЛЛ: Ну, а как это сделать? Орать, плакать, что ли?

С.НАСИБЯН: Ну, во-первых, неплохой вариант. Не надо сейчас это в эфире делать, но можно положить трубку и проораться.

КИРИЛЛ: Периодически я это делаю, но вот постоянно орать…

С.НАСИБЯН: Нет, постоянно орать не надо, вам будет достаточно однажды проораться, Кирилл. Но, смотрите, у вас закончились отношения, действительно, там абьюзивные какие-то отношения, где вы причиняли боль друг другу. И буквально я отвечал на вопрос до вашего звонка о том, что не все отношения надо продолжать. В этих отношениях так и закончилось.

Но вы не стали инициатором этого расхода. И состояние, которое вы сейчас описываете, можно описать, есть в социальной психологии такое понятие «кризис постановки под вопрос». Это как бы кризис, который возникает, когда у человека прекращаются обстоятельства, которые ему не нравились, но у него не хватало сил и смелости их закончить. И вот в этот момент мы как бы сдуваемся и, таким образом, притягиваем к себе еще худшие обстоятельства.

Ну, например, если вас уволили с нелюбимой работы, на которую вы и так не хотели ходить, вы находите, как правило, работу еще хуже, чем была. Если отношения, то вы находите отношения, в которых вам будет еще труднее. Вот сейчас очень важно, чтобы вы этот кризис пережили осознанно. Я вынужден буду через 50 секунд закончить наш разговор, но я хочу, чтобы вы меня услышали.

Когда я говорю «проораться», Кирилл, проораться осознанно, дать себе прямо по-настоящему прожить вот эту драму, которая произошла. Да, вы потеряли любимого человека, но была ли это любовь, это уже вопрос. Вам не хватает, у вас чувство боли, у вас какая-то пустота внутри, но я хочу, чтобы вы научились эту пустоту проживать по-настоящему, как реальное чувство, а не описывать его такими странными эпитетами и прилагательными, вот, в чем дело.

КИРИЛЛ: Спасибо.

С.НАСИБЯН: Это будет одним из самых ценных эпизодов вашей жизни, поверьте, если вы его проживете осознанно и прям по-настоящему драматично. Я желаю вам успеха.

Итак, у нас вопрос. Арина пишет: «Добрый вечер, Сергей. У меня такая ситуация. В работе не позволяю себе начать что-то новое, чего я еще не умею делать хорошо. Я боюсь быть неуверенной. А как результат – отвергнута, как специалист. И здесь замес, что и боюсь быть отвергнутой, как человек. Но из-за этого я не могу увеличить свой чек продаж. Мои продажи регулярные, но чек минимальный, из-за этого определенный потолок в зарплате, который я не могу перешагнуть. Меня это очень напрягает. Я очень хочу что-то изменить. Как мне с этим быть?»

Ну, что же, Арина, точно отвечу. Для того чтобы, зарабатывая сто рублей, начать зарабатывать тысячу, надо перестать зарабатывать сто. Если вы способны превышать свой чек в продажах, я уж не знаю, чем вы занимаетесь, то сделайте очень простую вещь. Цельтесь в один чек, но который будет больше, чем ваш средний чек.

В какой-то момент вы, как минимум, увидите, что вам, на самом-то деле, нужно затрачивать меньше энергии на то, чтобы продать один какой-то товар, продукт, услугу за высокий чек, чем пять, десять минимальным, и вы высвободите огромное количество энергии.

Со страхом начинать что-то новое, ну, тут, наверное, это отдельная тема разговора, потому как у нас у всех есть этот страх, поверьте, и нет ни одного человека, который бы не обладал страхом, фобией перед началом чего-либо. Но это всегда происходит по одной простой причине, мы ее сегодня касались, потому что нам кажется, что мы знаем, как надо делать правильно. Не бывает правильного результата, запомните это.

«Думаете, для женщины менее оскорбительно?», – пишут мне на тему того, что я сказал, что, если бы меня ударил по мягкой точке профессор, то это было бы для меня оскорбительно. Я думаю, что у женщины это, как минимум, иногда может сработать и в плюс в том смысле, что поднять самооценку в определенной степени.

Более того, знаете, есть в Индии такое поверье, что детей и женщин бьют по мягкой точке, для того чтобы встряхнуть сознание, так сказать, поднять энергию, для того чтобы включить их осознанность. Я не знаю, хотите вы в это верить или нет, мне интересно верить в это.

Поэтому, да, для женщины это менее оскорбительно или давайте так скажем – по-другому это оскорбительно. Поэтому я не хотел задеть никого.

Тут такие комментарии, которые я даже читать не стану, не могу. Ну, что же, у нас все равно еще есть несколько вопросов. Сергей, 47 лет, Екатеринбург: «Развелся, понимая, что жить так нельзя. Обесценка и так далее, но не с моей стороны. Проработал с психологом, решил начать новую жизнь. Ушел, живу один, но начинаю копаться в себе. Обнаружил, что виню себя, ощутил зависимость по прошлым отношениям. Как практически избавиться от этого?»

Да вы прям, как Кирилл. Я же говорю, смотрите, если отношения вам не нравились, чего по ним страдать. Переживите разрыв, вытащите оттуда то, что вас так беспокоит, как единственно важное, я не знаю, как найти в пельмене кольцо. Вот возьмите и обсосите это кольцо в хорошем смысле этого слова, одну эмоцию, которую вы испытываете и ощущаете. И перестаньте об этом думать.

«У жены была сильная детская психотравма, – это пишет мне тоже Сергей. – Вопрос ставили спасать отношения ее». Никого никогда спасать не надо. А те отношения, которые требуют постоянного спасения или починки, ну, как, ну, это, как мы в детстве катались на вечно поломанных велосипедах. Зачем? Ну, правда, зачем вам это делать?

Вы поймите, даже старые отношения можно сделать новыми, если вы создадите определенного рода дистанцию между собой и партнером, потому что только там, на самом-то деле, рождается то, что называется любовь. Любовь невозможна без дистанцирования. А когда вы отходите на определенную дистанцию, вы начинаете видеть партнера совершенно по-другому.

Ну, что же, этот эфир я буду заканчивать очень важным, на мой взгляд, пожеланием вам всем и самому себе. Мне кажется, мы сегодня коснулись очень интересной темы, темы любви себя и любви к себе. Друзья мои, любите себя, правда, потому что, когда вы себя полюбите, вы научитесь любить и всех остальных.

Ну, а я с вами прощаюсь, и мы услышимся с вами на следующей неделе в субботу с 17 до 19 по московскому времени на «Маяке». До свидания.