Провокация Выпуск #20

Свой вопрос задайте при помощи специальной формы.

С.НАСИБЯН: Добрый вечер, дорогие радиослушатели. Субботний вечер, вы на волнах «Маяка», а, значит, вы слушаете передачу «Провокация». И с вами я, ее ведущий Сергей Насибян, психолог, психотерапевт, коуч. Сегодня мы с вами в течение двух часов будем разговаривать в прямом эфире, будем разбирать какие-то ваши ситуации, ваши обстоятельства или задачи, которые вам необходимо решить в ближайшее время или в ближайшей перспективе.

Для всех наших радиослушателей, которые вдруг ни с того ни с сего будут слушать нас сегодня впервые, я хочу сказать сразу, что у нас здесь нет больных людей, я никого не лечу, не ставлю никаких диагнозов. Все, что мы делаем, мы просто разбираемся в тех обстоятельствах, в которых оказался человек.

Иногда, возможно, я могу дать какие-то рекомендации, но никогда не дам вам каких-то советов, как надо поступать. Потому что точно знаю, что вы гораздо умнее меня и гораздо мудрее меня на своем месте и в своей позиции.

Ну, и в прошлый раз наш эфир начался с того, что нам позвонил один из радиослушателей с благодарностью, который рассказал о том, что то упражнение, которое я ему порекомендовал делать для работы с собственной агрессией, сработало. И вот, если вы делаете упражнения, которые я говорю, звоните, рассказывайте, это будет очень полезно. Главное, это будет очень полезно другим людям.

Ну, что же, мы сейчас уже начнем. Прежде, чем мы подключим первого нашего слушателя, обладающего колоссальной, на мой взгляд, смелостью позвонить в прямой эфир, я хочу сказать о том, что каждый из вас может сейчас связаться с нами в прямом эфире, а также вы можете написать ваш вопрос. Также вы можете оставить заявку о том, чтобы с вами связались наши редакторы в специальной форме в разделе «Маяка» на сайте «smotrim.ru».

Ну, что же, у нас звонок. Добрый вечер.

АНАСТАСИЯ: Здравствуйте.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте.

АНАСТАСИЯ: Меня зовут Анастасия, город Тюмень.

С.НАСИБЯН: Очень приятно, Анастасия, город Тюмень. Меня зовут Сергей.

АНАСТАСИЯ: Очень приятно, Сергей. Смотрите, я с вопросом по поводу такой ситуации. В общем, мне 42 года, на данный момент я не замужем, у меня нет детей.

И ситуация, которая меня как бы периодически посещает, мысли, точнее, или переживания даже, то есть на протяжении всей своей взрослой жизни, то есть я как бы замечала, что особым вниманием у мужчин я не пользовалась. Ну, то есть вот так вот, чтобы был выбор, допустим, с кем мне сегодня пойти на свидание, с одним или с другим. То есть как-то все это было, ну, точнее, наверное, даже, может быть, не было.

Я была замужем, с мужем мы прожили около четырех лет. Но, опять же, оглядываясь назад, я понимаю, что мое замужество, наверное, сложилось больше из того, что инициатива была все-таки на мне, ну, как бы с моей стороны. И как бы, ну, то есть, как это сформулировать-то...

С.НАСИБЯН: Ну, пришли такая, сказали – давай жениться. Он говорит – давай.

АНАСТАСИЯ: Ну, примерно, да. То есть я в него реально влюбилась, и я, ну, вот прямо ему говорю – блин, вот давай поженимся, у нас будет все супер, как бы я все для этого сделаю. Я, на самом деле, как бы очень долгое время в своих вот этих вот иллюзиях, фантазиях летала, действительно, ну, старалась для него делать, ну, как бы всякие приятные вещи. То есть и меня это радовало соответственно.

Но потом в какой-то момент, ну, как бы не бывает зарядка, которую, ну, она не бесконечна, ее тоже надо иногда заряжать. И когда в какой-то момент я остановилась и посмотрела, что, в принципе, ну, как бы у нас вроде не семья. То есть вот ты делаешь как бы, всем хорошо, не делаешь как бы, ну, и ничего и нет.

С.НАСИБЯН: Тоже хорошо.

АНАСТАСИЯ: И, естественно, я начала задавать вопросы. Говорю – ну, блин, ну, а как вот, мы же вместе, я вот тебя, ну, как бы не вижу какого-то отношения к себе, внимания. Ну, а он как бы в силу того, что, ты же всегда все делала, все же было нормально, типа, что началось-то сейчас. И как бы вот это вот разочарование того, что, может быть, опять же, ну, он пошел на поводу как бы у моих каких-то иллюзий, ну, не знаю, как это объяснить.

Ну, в общем, потом, разведясь с ним, через, наверное, три года, как бы я еще с одним молодым человеком попыталась тоже построить отношения. Ну, то есть именно женщины во мне не видят. Во мне видят движок, во мне видят суперзарядный позитив. У меня как бы очень много друзей, они меня любят, я их люблю. Но ощущения того, что тебя видит мужчина, как женщину, у меня как бы этого ощущения нет. Ну, как бы я стараюсь на этом не зацикливаться, то есть продолжаю верить в то, что Вселенная все равно даст мне мое счастье и все такое прочее.

И второй вопрос. Когда вот точечно появляются люди какие-то, мужчины, в частности, и начинают как-то чуть-чуть больше вести со мной диалог, нежели, ну, привет, как дела, то есть я начинаю уже как бы фокусироваться на нем и соответственно думать – а вдруг это он это типа моя судьба, мой мужчина.

Ну, то есть вот именно, мне кажется, вот эта сцепка происходит от того, что, ну, то есть это как бы, когда ты, ну, нет воды попить, и ты ее тут нашел, и ты пытаешься ею напиться, ну, вот прямо вот…

С.НАСИБЯН: Впрок.

АНАСТАСИЯ: На десять лет вперед, да. То есть как бы вот такое какое-то восприятие. Я не скажу, что там у меня какие-то проблемы с самой собой, я не считаю себя какой-то не такой. Я прикольный человек, веселый, позитивный, умный, ну, красивый, наверное, даже. Но почему-то вот мужчины меня не видят при всей моей яркости как бы, при всей моей даже громкости голоса.

Почему так происходит, и что с этим делать? И, может быть, я вообще что-то неправильно делаю в этой жизни. Ну, опять же, под лежачий камень вода не течет. Не все же люди, ну, кто-то там, даже мужчины есть, которые, ну, не всегда могут проявить инициативу, а тут как бы я такая, раз.

Но опять, если это будет типа, ну, с моей стороны, ну, как бы есть сомнение, что это опять будет что-то не то. Вот.

С.НАСИБЯН: Хорошо. Настя, вот вы много раз в своей речи, в своем монологе противопоставили себя женщине. Вы говорили – я движок, я хороший товарищ, я классный человек. Но при этом вы говорите – меня не видят, как женщину. Я бы хотел, чтобы вы мне сейчас рассказали, а в чем разница между вами и женщиной, которую по вашему мнению, на ваш взгляд, видят, и на которую обращают внимание мужчины?

АНАСТАСИЯ: Ну, вот тоже как бы проводила какие-то параллели между собой и какими-то другими людьми, понимаю, что, в принципе, разницы-то никакой, ну, нет. То есть просто, может быть, ну, как бы вот озарение меня не озаряет, когда рядом со мной находятся мужчины, то есть свет выключается надо мной, грубо говоря, то есть они меня не замечают. Ну, вот как-то вот так. Ну, или, может быть, в силу, опять же, прошлого…

С.НАСИБЯН: Давайте, мы сейчас все-таки не про мужчин, а про вас. Вот смотрите, я задаю вам вопрос, в чем разница? Постольку, поскольку вы живете в этом конфликте, в этом противопоставлении, и, поэтому задаю вам вопрос, на ваш взгляд, в чем разница между вами и той женщиной, которая для вас, ну, на ваш взгляд, идеальна, которой вы могли бы быть? Чего у вас не хватает? Чего у вас нет?

АНАСТАСИЯ: Мне кажется, просто, ну, у меня все хватает, но, может быть, просто вот, опять же, в силу вот этих вот тех предыдущих обстоятельств и нынешних, возможно, тоже, просто я ее в себе как-то прятала, ну, и как бы вот паровоза во мне больше, например.

С.НАСИБЯН: Вы точно ее спрятали, Настя. И спрятали вы ее, потому что испугались. Но мы сейчас вот пока не будем даже идти в какие-то ваши психологические причины или психологические блоки, травмы. Я хочу, чтобы мы здесь сейчас с вами говорили об этом, о том, что вы ее спрятали, это факт. И я хочу, чтобы вы ответили мне на вопрос – а вот та Настя, которая сейчас со мной разговаривает, чего ей не хватает? Что с ней не так, на ваш взгляд? Вот вы же сейчас разговариваете с мужчиной, я же мужчина? Я мужчина.

АНАСТАСИЯ: Ну, конечно.

С.НАСИБЯН: И я слушаю женщину.

АНАСТАСИЯ: Ну, хватает, наверное, всего. Просто, ну, как бы надо маленько, чуть-чуть просто присмотреться, мне кажется. Ну, поверхностно, может быть, как бы, ну, вот идет девушка, ну, идет и идет как бы, и вот. А как бы, если вот чуть-чуть тормознуть и приглядеться, ну, даже не то, что прямо лупу достать, а просто вот, как бы сфокусировать взгляд, ну, и, возможно, ну, есть, на что посмотреть.

С.НАСИБЯН: Да я как раз и не сомневаюсь, что есть, на что посмотреть. Я задаю вопрос, показываете ли вы то, на что смотреть мужчине нужно? На что мужчина смотреть бы хотел? Показываете ли? Я не сомневаюсь в том, что в вас есть красота. Я не сомневаюсь в том, что вы умеете себя преподносить. Я сомневаюсь в том, что вы способны находиться вот в этом состоянии женщины долгое время, потому что страшно, потому что больно, понимая прекрасно…

АНАСТАСИЯ: Потому что это никому не надо.

С.НАСИБЯН: О, как. А чего это вы так решили, что это никому не надо?

АНАСТАСИЯ: Ну, потому что вот, когда, ну, то есть, знаете, наверное, где-то в параллель вот именно, что женщина должна быть слабой как бы. А вот во мне этой слабости практически, ну, наверное, совсем не осталось, потому что, ну, просто в силу обстоятельств у меня не было возможности быть слабой рядом с прошлыми мужчинами.

С.НАСИБЯН: Именно так. И главный прошлый мужчина это ваш отец?

АНАСТАСИЯ: Ну, скорее всего, да.

С.НАСИБЯН: Нет, не скорее всего, а это точно, он у всех у нас. Мама – главная женщина, папа – это главный мужчина, это люди, с которых мы считываем отношение к нам той самой Вселенной, про которую вы говорите. Но я понимаю, Насть, что вам пришлось в какой-то степени стать сильной, понимаю, так и есть. Но ведь это совсем не означает, что это состояние нельзя включать и выключать. В каких-то обстоятельствах можно быть сильной, но в каких-то обстоятельствах вы вполне можете, и стоит это делать, становиться слабой.

Мой папа в детстве, вот сегодня как раз был в гостях у своих родителей, они уже пожилые люди, мой папа в детстве мне всегда говорил, что женщины, говорит, делятся на две категории – ужас, какая дура, и, прелесть, какая дурочка. Шовинистский совершенно подход, но и другого быть не могло у моего папы.

Но это как раз к вопросу о том, что, не важно, одно и то же качество можно смотреть и можно его преподносить совершенно по-разному. Я, поэтому и говорю, посмотрите, Насть, ведь страшно, правда, страшно быть слабой. Но при этом при всем вот рядом с вами появляется мужчина, дайте ему быть сильным рядом с собой. Вот, чего вы не даете. Я предполагаю, Насть, я же вас не знаю, правда, и только ту историю услышал, которую вы сейчас мне рассказали.

АНАСТАСИЯ: Ну, вот, чтобы быть слабой как бы рядом с мужчиной, надо для начала, чтобы он появился, это раз. А проблема-то в том, что как бы, ну, их как будто бы и нет.

С.НАСИБЯН: Нет, ну, подождите, они же есть. Тюмень большой, прекрасный город.

АНАСТАСИЯ: Да.

С.НАСИБЯН: Ну, вот, например, вы же можете пойти и заняться парными танцами, там есть мужчины специальные, которые танцуют с женщинами. Вам необходимо ведь позволить мужчине вести. Вот даже это уже было бы хорошо, если бы вы, ну, например, пойдете заниматься вальсом или танго, или какими-нибудь латинскими танцами, ну, такими, я имею в виду, которые доступны в нашем с вами возрасте и профессионально не надо ими заниматься. Ну, чтобы вы научились, например, просто идти за мужчиной, давая ему вести. Вот в таких же мелочах это можно сделать.

Я понимаю, что замуж там вы, скорее всего, не выйдете. Мужчины, конечно, есть вокруг вас. Но вы им посылаете вот этот вот сигнал, невербальный сигнал о том, что вам никто не нужен, раньше, чем они успевают к вам присмотреться.

АНАСТАСИЯ: Ну, как, я ничего не посылаю. Я просто живу как бы, наслаждаюсь жизнью. Ну, то есть я же не замыкаюсь, я как бы открыта к диалогу всегда. Завести знакомство и диалог с людьми, то есть, у меня вообще нет проблем.

С.НАСИБЯН: Я как раз слышу, что у вас с этим нет проблем.

АНАСТАСИЯ: Просто, может быть, я его неправильно строю.

С.НАСИБЯН: Вот-вот, а вот это «неправильно», это как раз-таки тот страх, который блокирует ту женщину, про которую вы рассказываете. Которую не видят эти самые мужчины. А я уверен, Насть, что вы можете ее показать, вы можете ее открыть, понимаете?

АНАСТАСИЯ: Ну, понимаю, да, но как вот это в повседневной жизни…

С.НАСИБЯН: Как это сделать. Давайте в повседневной, давайте, скажу сейчас, как сделать это в повседневной жизни. Вот вы же общаетесь все-таки, мужчины же есть вокруг вас, не знаю, на работе, где-нибудь в друзьях, в компаниях есть же мужчины?

АНАСТАСИЯ: Да.

С.НАСИБЯН: Вот вы попробуйте, где бы вы ни находились, ничего не делать, пока мужчина не сделает это за вас. Не открывать двери, не наливать себе воды, шампанского, не важно, вот ничего, не класть себе из общей тарелки салаты. Пока мужчина не оглянется на вас и не просит, может ли он за вами поухаживать. Можете же так сделать?

АНАСТАСИЯ: Ну, конечно. Но я прямо иногда на этом фокусируюсь, что вот, нет, нет.

С.НАСИБЯН: Нет, нет, что?

АНАСТАСИЯ: Ну, в смысле не лезь раньше времени.

С.НАСИБЯН: Да, да. Вот вы представьте себе, как вы будете выглядеть глупо достаточно, если вы подойдете к двери, встанете и будете стоять.

АНАСТАСИЯ: Нет, абсолютно нет.

С.НАСИБЯН: Вот. Вот вам и надо научиться, чтобы мужчины все это делали за вас. Вот в обычной, просто в обычной вашей частной жизни. И как только появится мужчина, который сможет это сделать, который станет, ну, как бы вы увидите, что этот мужчина рядом с вами появится, то не надо, конечно, бросаться этому мужчине с криками «все, я ваша на веки». А вот попробовать начать строить с ним отношения, вот это важно. Строить с ним отношения в смысле принимать его ухаживания.

Возможно, через какое-то время вы услышите даже комплименты с его стороны, ну, и так далее, и тому подобное. Понимаете, но вот это надо развивать, эту часть. Поэтому я и говорю – уберите вот эту сильную Настю, Настю, которая сама все может, Настю, которую вы назвали «движок».

АНАСТАСИЯ: Поняла.

С.НАСИБЯН: Вот эту Настю надо убрать. Позвольте просто расслабиться и ничего не делать какое-то время, Насть. Ну, и звоните мне, я буду ждать вашего звонка, чтобы вы мне позвонили и сказали – Сергей, не работает, вот третью неделю ничего не ем, потому что мужчины не кладут мне в тарелку еды.

АНАСТАСИЯ: С голоду умираю.

С.НАСИБЯН: Да, умираю с голоду. Нет, как только такое будет, вы сразу звоните, мы вас спасем, не переживайте.

АНАСТАСИЯ: Нет, ну, умереть-то я точно не умру, я живу одна и как бы у меня есть, что поесть и попить.

С.НАСИБЯН: Конечно, да я понимаю, понимаю.

АНАСТАСИЯ: Нет, я поняла, о чем вы говорите. Ну, хотя бы на работе это надо попрактиковать.

С.НАСИБЯН: Давайте, вот.

АНАСТАСИЯ: Но хотя я как бы одергиваю себя даже вот в моменты, если юбилей или что-то еще.

С.НАСИБЯН: Практикуйте, посмотрите на это. Ну, и, если у вас есть такая возможность, ну, правда, в Тюмени сходите к психологу и поговорите с ним об этом, это будет очень занятно и вам интересно. Спасибо, Настя, до свидания.

АНАСТАСИЯ: Спасибо.

С.НАСИБЯН: Сегодня мне прямо, правда, так интересно, потому что сегодня мне по дороге на эфир задавали вопросы про травму, и я думаю, что мы как-то вот вокруг этой травмы психологической и будем, так или иначе, двигаться. Кстати говоря, подписывайтесь на мой канал «психолог Сергей Насибян» в Telegram, и там тоже можете задавать вопросы и оставлять свои заявки. Скоро услышимся.

Как я уже говорил про травмы, сегодня просто день такой, когда с утра мне задавали все вопросы, и соответственно вот этот вопрос относительно того, что вот мы сейчас разговаривали с Настей, и Настя говорит – да я вроде ничего такого не говорю мужчинам, что они мне не нужны или, что я могу сама. Но мы всегда должны уметь честно, искренне смотреть на результат.

Вот я, как правило, людям всегда говорю о том, что при помощи психолога или при помощи психологии разбираться надо только с тем, что беспокоит. А как понять, что меня беспокоит? У меня есть один волшебный такой вопрос, которому меня много лет назад научил мой учитель, звучит так – что вот прямо сейчас не работает в моей жизни? Например, в моей жизни сейчас может не работать, я не знаю, творчество, я не реализован в творчестве. Или в моей жизни не работают сейчас отношения, потому что нет у меня этих отношений, или те отношения, которые есть, не нравятся мне или причиняют мне страдания. Или деньги я не зарабатываю. Все, на самом деле, так просто.

Но когда вы увидели, что у вас не работает в жизни какой-то из элементов этой самой жизни, вот тут уже отворачиваться не стоит. Стоит как раз остаться в контакте с реальностью и только после этого, когда вы увидите, какова реальность, надо понимать, что я сегодня сам создаю условия, для того чтобы жизнь была именно такой, какой я ее вижу, или такой, какой я ее живу.

А вот травма, наша как раз психологическая травма, она как раз-таки заставляет нас делать это бессознательно. И важно понимать, что каждый из нас проходил в жизни какие-то обстоятельства, которые сформировали стрессоген внутри нас. Вот тот самый триггер или провокация, в чем ценность ее, в том, чтобы найти этот стрессоген и спровоцировать его, для того чтобы вы увидели, а почему рядом с мужчиной красивая, молодая 40-летняя женщина вдруг впадает в состояние, ну, я назову так, анабиоза и не может построить этих отношений.

Ну, что же, у нас есть звонок. Я слушаю, добрый вечер.

ЮЛИЯ: Здравствуйте.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте.

ЮЛИЯ: Меня зовут Юлия.

С.НАСИБЯН: Очень приятно, Юлия.

ЮЛИЯ: Мне тоже очень приятно. У меня такой вопрос, ну, то есть трудность. Я постоянно меняю как раз профессиональную деятельность. Обучалась, очень у меня много разных дипломов, и я как будто не могу найти себя. То работаю в гостиницах, то работаю в ресторанах, то работаю в медицинских клиниках, то работаю маркетологом, то переводчиком, то бросаюсь в инфобизнес. Сейчас вообще ушла в психологию. И вообще это нормально такое переключение, постоянный поиск себя? Или это что-то как раз, связанное с травмой? Почему я постоянно продолжаю, продолжаю, не останавливаюсь?

С.НАСИБЯН: Ну, смотрите, тот факт, что вы не останавливаетесь, Юлия, это прекрасно, потому что вы развиваетесь, вы развиваетесь разносторонне, вы, так сказать, нарабатываете опыт. И, в принципе, в вашем возрасте, а я так понимаю, вам в районе 30 лет…

ЮЛИЯ: Да.

С.НАСИБЯН: Это не плохо. Понятно, что в какой-то момент надо, что называется, остановиться, наверное, и идти уже по принципу 10 тысяч часов. Слышали, наверное, про такое?

ЮЛИЯ: Нет.

С.НАСИБЯН: Когда вы 10 тысяч часов потратите на какую-то одну профессию, в результате вы станете профессионалом. И только после этого вы можете сказать, что вам эта профессия не нравится. Но при этом при всем давайте посмотрим вот, на что. Вот вы двигаетесь, вы говорите, работаю в ресторанах, клиниках, офисах, в гостиницах. Вы везде там работаете в разных профессиях, в разных специальностях, на разных позициях? Или они все объединены?

ЮЛИЯ: Да.

С.НАСИБЯН: Хорошо. Вот в ресторане, кем вы работали?

ЮЛИЯ: Ну, когда-то работала официанткой.

С.НАСИБЯН: Официанткой, так. И вот вы работаете официанткой, такая смотрите, значит, на все на это, и в какой момент вдруг вы принимаете решение, что это не ваше?

ЮЛИЯ: Ну, посмотрев на людей.

С.НАСИБЯН: Вот, на каких людей?

ЮЛИЯ: На, не знаю, обеспеченных. Я помню, что мне просто не понравилось, не знаю, работать с ними, обслуживать их.

С.НАСИБЯН: Почему? Ну, вот, смотрите…

ЮЛИЯ: Мне не понравилось видеть такой мир каких-то там обманов и так далее.

С.НАСИБЯН: Подождите, но вы, если вы официантка в ресторане, вы обслуживаете богатых, обеспеченных людей, совсем не обязательно, что эти люди обманом заработали эти деньги. Другой вопрос, что, может быть, неприятно, что не меня обслуживают, неприятно, что я не там. Или, например, четко понимая, вот эти люди, сволочи такие, обманом заработали, например, деньги и живут так прекрасно, а я понимаю, что я официантка и таких денег никогда не заработаю. Вот, что у вас-то возникло в этот момент?

ЮЛИЯ: Ну, у меня, на самом деле, возник момент, что я видела, что сначала, допустим, приходили с женой и с семьей, а потом так же приводили уже любовниц в другой день. И вот меня вот это вот, такой сценарий был мне не комфортен.

С.НАСИБЯН: Страшно просто представить, Юлия, с какими вопросами к вам будут приходить, как к психологу.

ЮЛИЯ: Да, точно.

С.НАСИБЯН: Вы увидите мир с совсем другой изнанки.

ЮЛИЯ: Да, да.

С.НАСИБЯН: Ну, хорошо, ладно. Вот вам не понравилось, возможно, это не соответствовало вашему какому-то юношескому максимализму.

ЮЛИЯ: Да, именно так.

С.НАСИБЯН: Или романтическому взгляду.

ЮЛИЯ: Именно так.

С.НАСИБЯН: Так, хорошо, вы ушли. Дальше, вы вот пошли работать там, я не знаю, в гостиницу или в клинику. В гостиницу вообще страшно представить, я даже вопрос не буду задавать. В клинику пошли. В клинике, что вам не понравилось?

ЮЛИЯ: В клинике возникли трудности с руководительницей. Мне всегда не нравился формат, когда говорят – делай, как я сказал.

С.НАСИБЯН: Ну, в зависимости от того, какая работа, какая должность, какая позиция, так бывает. Но давайте все-таки с вами поговорим вот, о чем. А что же такое внутри вы начинаете чувствовать, когда вдруг вы прямо чувствуете, что надо валить с этого места работы? Что это за чувство, что это за эмоция такая возникает у вас?

ЮЛИЯ: Ну, чувство, эмоция…

С.НАСИБЯН: Да.

ЮЛИЯ: Несправедливость, меня унижают, вот что-то я такое чувствую.

С.НАСИБЯН: А как можно вас унизить, если вы сами не унижаетесь? Мне просто интересно. Ну, как?

ЮЛИЯ: Чувство дискомфорта, напряжение, не знаю.

С.НАСИБЯН: У меня складывается ощущение…

ЮЛИЯ: Не светятся больше глаза.

С.НАСИБЯН: У меня складывается ощущение, Юлия, вы меня поправьте, если я не прав, что вам, правда, не нравится ваш социальный статус на всех перечисленных работах.

ЮЛИЯ: Наверное.

С.НАСИБЯН: Тогда хорошо.

ЮЛИЯ: Я не думала с этой стороны.

С.НАСИБЯН: Хорошо. Ну, давайте представим себе, что каждый из этих статусов не приводит вас к тому удовлетворению, которое бы вы хотели. Ну, предположим, вы сейчас решили увлечься психологией. Из инфобизнеса в психологию. То есть у вас, возможно, сейчас существует или возникла надежда, что, будучи психологом, вы, например, сможете стать уважаемым человеком, обеспеченным человеком, успешным человеком, так? Такие у вас мотивы? Зачем вы идете в психологию?

ЮЛИЯ: В этом, наверное, тоже есть доля, в этих словах, которые вы сказали. Но еще просто какие-то внутренние интересы привели сюда меня в эту сторону.

С.НАСИБЯН: Ну, слушайте, вы знаете, я психологию изучаю лет с 17, как меня бросила первая любовь.

ЮЛИЯ: Вот, видите.

С.НАСИБЯН: Конечно.

ЮЛИЯ: Вас же бросила первая любовь, вы стали изучать.

С.НАСИБЯН: Смотрите, я изучал после того, как меня бросила первая любовь, я, правда, стал изучать очень много психологии, я стал факультативно ходить на курсы по психологии в университете, хотя технический был универ. Я соответственно читал все, что касается философии, религии, мистики, мистицизма, ну, и так далее. Но психологом я стал в 35. Поэтому тут как бы, изучать ее можно, любопытство мое в 18 лет, оно как бы внутри меня зрело, но решение стать психологом, оно как бы созрело к 35 годам. Я поэтому и хочу понять вас, то есть, что вы хотите найти на поприще психологии?

ЮЛИЯ: Себя.

С.НАСИБЯН: Вот, вот это понятно.

ЮЛИЯ: Свое проявление.

С.НАСИБЯН: И когда вы себя найдете, ну-ка, расскажите мне, как вы заживете? Вот давайте представим себе, что вы себя нашли, как вы заживете?

ЮЛИЯ: Ну, я буду думать, что я буду кайфовать от процесса.

С.НАСИБЯН: Подождите – я буду думать, что я буду кайфовать. Странное выражение. То есть кайфовать вы не будете, но думать будете, что будете когда-нибудь кайфовать, потому что вот я себя уже нашла. Как, по-вашему, живет человек, который все нашел? Ну, правда, ну, у вас есть в голове какой-то образ.

ЮЛИЯ: Он счастлив.

С.НАСИБЯН: Он счастлив, так.

ЮЛИЯ: Он больше не хочет чего-то искать.

С.НАСИБЯН: Он больше не хочет чего-то искать, но это совсем не означает, что ему не надо чего-то искать. Вот у нас прямо сейчас будет вопрос, я так уже пробежался по диагонали, что муж работает на заводе, работает, выполняет какую-то там работу, но денег не хватает жене на все то, что она хочет. Вот у него все хорошо, он себя нашел, он счастлив. Но вообще не означает, что его жена не будет заставлять его искать. Поэтому вот такое ощущение, Юль, что вы как будто бы какого-то внутри себя такого, знаете, чертенка пытаетесь накормить, чтобы он уже наелся.

ЮЛИЯ: Может быть.

С.НАСИБЯН: Смотрели мультик «Чертенок № 13»? Смотрели?

ЮЛИЯ: Что-то такое припоминаю.

С.НАСИБЯН: Ну, вот вы как будто бы, у вас есть тоже такой дракоша внутри, и вы его пытаетесь накормить этим сахаром, и вам кажется, что существует, в принципе, такое состояние, когда внутри вот эта тишина, когда ничего не нужно.

ЮЛИЯ: Хотелось бы.

С.НАСИБЯН: Да я понимаю, что хотелось бы. Но дело в том, что такого состояния не достигают путем перемены профессии. Вы поймите, вы можете менять профессию, вы можете набирать дипломы, специальности, обучение, вы можете все это делать, это тоже клево. Но тишина наступит только в тот момент, когда вы сами себе скажете, что вы идете к такой-то цели, например, я не знаю, вы хотите к 35 годам или к 40 годам стать вот такой-то. Вы не знаете, как вы туда дойдете, но вы хотите стать такой.

Вам важно увидеть себя, как некий образ удовлетворенной женщины, женщины, возможно, успешной. Я же не знаю, чем вы будете удовлетворены, и в чем будет измеряться ваш успех. И вот тогда потихонечку вы и научитесь двигаться в эту сторону, потому что абсолютно все действия и все, что вы будете делать, будет привержено вашей цели. Вот тогда наступит эта самая тишина.

Как говорил Лев Николаевич Толстой – счастлив ведь не тот, кто имеет все, что хочет, а тот, кто умеет хотеть то, что он имеет. Понимаете разницу?

ЮЛИЯ: Хотеть, что имеешь.

С.НАСИБЯН: Конечно. Когда вот то, что я имею, я умею это хотеть. Я умею хотеть эту жену, я умею хотеть эту работу. Это вообще не означает, что ее не надо менять когда-нибудь. Но я умею ее хотеть, потому что тишина ума именно в этом. А во всем остальном ум будет, как маленький дракоша, чертенок, который будет постоянно требовать еще, еще, еще, особенно, если вы будете сравнивать себя с другими. А вот есть у меня ощущение, что это тоже большая проблема, Юлия.

ЮЛИЯ: Да, наверное, есть такое.

С.НАСИБЯН: Вот, поэтому первое, что я вам порекомендую, прекратите себя сравнивать с другими. А второе, как я уже и сказал, это представьте себя через 10 лет, какая вы. Хорошо?

ЮЛИЯ: Да, спасибо большое.

С.НАСИБЯН: Спасибо вам, отличный голос. Спасибо вам, до свидания.

Я сегодня говорил уже о том, что вы можете подписаться на мой Telegram-канал «психолог Сергей Насибян» и задавать вопросы, оставлять заявки даже там. И вот сейчас я как раз прочту несколько вопросов, которые поступают оттуда мне. «Сергей, здравствуйте. Предательство простыми словами, как легче и быстрее отпустить? Есть ли таблетка? Спасибо».

Есть. Ну, вот, правда, есть. Предательство самыми простыми словами означает просто несоответствие ожиданиям. И все, ничего более. Вы это ожидание могли сформировать на основании того, что вроде как вам кажется, вы договорились. Вы договорились о том, что это вот должно быть именно так и никак по-другому.

Знаете, для меня такая самая главная, наверное, метафора предательства, это, когда в тумане в море тебе начинает мерещиться земля, например. И ты идешь, когда ты месяц в море, и ты идешь, и в облаках, это даже не туман, это облака, которые просто очень низко в океане, и тебе кажется, вот это уже земля. Но ты начинаешь по мере того, как подходить, а это всего лишь навсего некий мираж. А ты уже себе представил, как ты сошел на берег, как ты отдыхаешь, что тебя больше не качает, что тебе больше не надо ждать жутких шквалов, ветра или каких-нибудь там бояться ураганов, большой волны и так далее.

В жизни ровно то же самое. Поэтому для меня предательство это просто несоответствие нашим ожиданиям. Отпустить, простить, как вы написали, легче, быстрее отпустить очень просто. Никто в этом мире не обязан соответствовать нашим ожиданиям. И как только вы даете другому человеку право быть самим собой, проблема предательства снимается.

Травма предательства одна из самых ярких по переживанию, одна из самых сильных по переживанию. Травма предательства, как правило, переживается ребенком в отношениях с родителем одного пола. Может быть, в отношениях с папой, в смысле это и девочка, и мальчик может быть, потому что папой является такой основой безопасности и защиты, и в какой-то момент его нет рядом, в какой-то момент он не соответствует ожиданиям этого ребенка.

И вот в эту секунду, когда ребенок сталкивается с тем, что, как папа мог так поступить, мама, как могла так поступить, как они могли высмеять мои секреты о первой любви, как они могли высмеять или издеваться над какими-то моими потаенными желаниями, прочитав что-нибудь в моем дневнике, не важно, что это было. Или, в конце концов, просто вы полезли в свою копилку, а там не оказалось денег, потому что на эти деньги вам купили куртку зимнюю, это тоже предательство.

Но проблема и стресс заключается не в том, что они поступили так, а в том, что вы моментально не смогли изменить этой ситуации. Вы не могли уйти, потому что вы ребенок, вы не могли наказать, потому что вы маленький, вы ничего с этим сделать не могли.

И важно понимать, что, когда мы строим отношения, с кем бы мы ни строили, то сам факт предательства, то, что мы называем предательством, то бишь несоответствие нашему ожиданию, нашим мечтам об идеальных отношениях, оно находится в любом человеке и в любых отношениях. Как золото находится, ну, я не знаю, представьте себе кольцо, вот в нем же есть золото, вот само золото, само по себе, как потенциал в этом кольце, оно несет уже с собой это самое предательство.

Представьте себе, что вы носите, купили кольцо золотое, вы его носите, и вдруг в какой-то момент оно позеленело, и выясняется, что это было совсем не золото. Но два дня назад это же было золото, и вы были уверены, что это было золото. И вдруг выясняется, вас обманули на каком-нибудь, хочется сказать турецком рынке, но уже сказал. Недавно был просто в Стамбуле, где меня пытались обмануть по-разному.

Так вот кольцо перестало быть золотым в вашей голове. То же самое со всеми остальными. Поэтому отпустить только одним образом – дать право людям быть такими, какие они есть.

«Здравствуйте, Сергей. Расскажите, как быть, если любимый муж изменил, но сейчас хочет сохранить отношения, а я больше не могу ему доверять».

Ну, вот снова туда же. Как поступить? Как быть? Ну, как вы чувствуете, так и будьте. Правда, один из самых распространенных вопросов – есть ли жизнь после измены, есть ли жизнь после предательства? Конечно, есть.

Более того, я помню, когда был совсем юным и прочитал Марио Пьюзо «Сицилиец» и соответственно «Крестный отец», и вот у него там же есть прекрасная фраза про то, что зачастую проще простить предателя, потому что предатель всегда будет благодарен за это прощение и всегда будет преданным.

Преданность и предательство однокоренные слова. Быть преданным кому бы то ни было, быть преданным кем бы то ни было, это, в общем-то, плюс-минус, так или иначе, одно и то же слово практически. Ну, да, у него, конечно, разный будет эмоциональный окрас. Но здесь важно очень понимать, что в этой преданности мы, к сожалению, клянемся каким-то другим людям.

И мне в этом смысле очень понравилось, когда я осознал, что фраза, сказанная в Евангелии Христом о том, что никому, никому не присягать, кроме Бога, это означает – никому, кроме себя, по сути. Кроме своих отношений с Всевышним .Но мы все время стараемся присягнуть, потому что нам кажется, что тогда точно с нами не расстанутся, тогда точно нас не бросят и много, чего другого с нами не произойдет. Вот, что происходит.

Поэтому, друзья мои, позвольте людям быть такими, какие они есть, правда, и не будет злости. Потому что отпустить это самое предательство, простить эту самую измену не позволяет обида, не позволяет злость, не выраженная, не прожитая, не проявленная, не проговоренная. Поэтому, как быть? Так и быть.

Затронули тему предательства перед рекламой, перед новостями, и, конечно, эта тема всегда очень болезненная. Я всегда говорю о том, что прощение нужно не тому, кого мы прощаем, прощение нужно тому, кто прощает, потому что только это расширяет, по сути, наше и сознание, и наше сердце. Предательство это всегда травма.

И вот мы как раз сейчас вне эфира говорили об этом в студии, о том, что ребенок не понимает, что с ним происходит. Он потом дает название этому процессу, когда папа или мама не соответствуют его ожиданиям, его, по сути, идеальным каким-то картинкам о них.

Но, знаете, мы не можем выбирать тех, кто производит нас на свет. Ну, правда, мы никогда не сможем выбирать тех, кто производит нас на свет. Мы не можем даже повлиять на то, как они нас воспитывают и растят. Мы не можем заставить других людей быть какими-то радушными, приятными, честными, порядочными. Мы не можем заставить других быть такими, какими мы хотели бы, чтобы они были.

Но хорошая новость заключается и в том, что даже в результате этой травмы, после этой травмы, даже в самом диком состоянии разочарования этим миром или людьми, находясь даже, я не знаю, в неволе, в тюрьме, в концлагере, где угодно, важно помнить одно – мы можем получить свою жизнь обратно, только взяв ответственность за нее, только взяв ответственность за те события, которые были.

Ну, и как бы, понимаете, вот вы задаете вопрос, как мне найти, вот с Юлией разговаривали, как мне найти себя, это очень частый вопрос. Понимаете, быть собой всегда означает быть чужим для других. И вот эта готовность не нравиться другим, готовность, что ваше поведение будет осмеяно, высмеяно, осуждено, кем-то поругано, не принято, не признано, вот, по сути, ну, как бы дайте людям быть такими, какие они есть и будьте сами, и тогда вы будете в контакте с самим собой. И тогда вам будет совершенно бесстрашно жить, потому что ваша интуиция будет самым главным, что у вас есть.

«Добрый вечер, Сергей. Мне 42 года. Не могу, не умею конфликтовать. Появляется ком в горле, слезы, дрожь, не могу ничего сказать. Что делать в такой ситуации?»

Без конфликтов в жизни не прожить, не прожить, не прожить нам жизни этой без любви. Так вот, конфликтовать тоже можно с любовью. Но то, что я бы вам порекомендовал точно поделать, сейчас, наверное, даже не как психолог, нет, как психолог, вернее, но, не разбираясь в терапии ваших проблем и травм. Для начала пойдите просто, пожалуйста, займитесь своим голосом, просто поставьте голос. Вот научитесь говорить, и вам будет легче разбираться со всеми конфликтами.

Что же, у нас есть звонок. Добрый вечер.

ИРИНА: Здравствуйте, меня зовут Ирина.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте, Ирина.

ИРИНА: Я из Курска, мне 42 года. У меня такая как бы проблема. Я ее покажу со стороны работы. Я работаю, прихожу на новый участок работы, начинаю хорошо работать, во все вникать, всем помогать. И где-то проходит года два, я как бы выдыхаюсь, начинаю халатничать. Ну, как бы мне, может быть, нужно дальше и расти, дальше по должности развиваться, но я как бы не хочу это делать, я откатываюсь назад. Я начинаю искать другое место работы.

Ну, как бы я работаю в одной сфере, но перехожу на другой участок, откатываюсь назад, опять начинаю трудиться, изучать, работать. Но не перехожу какую-то черту дальше. Дальше я не могу перейти в более ответственную, что ли.

Но еще такое заметила, что, когда проработаю там два года, я такая вся хорошая, всем помогаю, но, как правило, приходит какой-то другой, более ответственный сотрудник, и в каких-то моментах он меня как бы перещеголяет. И меня это очень задевает.

Я начинаю обижаться даже на коллег или на руководителя своего, что вот я столько проработала и столько знаю. И внутри взращиваю в себе эту обиду такую детскую. И это повторяется циклично. Это уже, я скажу, не один цикл прошла.

И у меня опять вот сейчас поднакачивает все это, и как бы уже думаю, ну, хочется дальше преодолеть это, идти дальше, или остановиться, или наслаждаться вот тем, что ты имеешь, не тащиться вверх куда-то.

С.НАСИБЯН: Ирин, смотрите, давайте я вам сейчас прочту вашу заявку, как мне ее положили на стол редакторы.

ИРИНА: Давайте, да, да.

С.НАСИБЯН: Сейчас поймете, почему я делаю это.

ИРИНА: Хорошо, хорошо.

С.НАСИБЯН: «Не могу вырасти на работе. Дохожу до определенной черты и дальше откатываюсь назад. Иду на другой участок, осваиваю, дохожу до того, что можно было бы дальше вырасти, но, нет. Начинаю совершать ошибки и стараюсь сама перейти на более спокойный, как мне кажется, участок и так далее». Вы писали?

ИРИНА: Да, да, это моя, да.

С.НАСИБЯН: Супер. Вот смотрите, мне, правда, достаточно трех слов – не могу вырасти. Вот не могу вырасти. Не могу повзрослеть, Ир, вот, что слышу.

ИРИНА: Возможно, да.

С.НАСИБЯН: И то, что вы рассказываете, обратите внимание, вы доходите до определенного момента, и эта цикличность заключается в том, что вы утверждаетесь в том, что люди обидят вас, обойдя вас на повороте, подсиживая вас. А вам кажется, как будто бы они поступают как-то несправедливо, они поступают как-то неправильно. Так вот задача как раз-таки вырасти, Ир. 42 года, понимаю, но, черт возьми, не все в 42 года становятся взрослыми, правда, не все.

Знаете, я вчера начитывал как раз вот свою книгу, завершая ее, и там есть такая история. Ну, в общем, во всей этой истории есть почти 18-летняя девушка, которая в какой-то момент просто уже кричит взрослым людям о том, что, черт возьми, почему же вы так и не взрослеете, ведь вы обещали мне, что вы будете взрослыми, я выросла к своим 17, а вы так и не повзрослели. Почему вы не взрослеете? Что с вами не так? – кричит она взрослым людям. С нами, правда, что-то не так.

И вот это вот «не могу вырасти», тут надо посмотреть вот, о чем, вернее, вот, на что посмотреть. Кому вы пообещали быть маленькой? Кому вы пообещали быть ребенком? Кому вы пообещали быть, ну, вот такой, знаете, удобной, спокойной, ну, и не брать на себя лишнего. Это очень детская ведь позиция.

ИРИНА: Ну, наверное, я это пообещала родителям своим, я так думаю.

С.НАСИБЯН: А почему?

ИРИНА: Ну, я такое когда-то анализировала себя, я думаю, так вот у меня есть старшая сестра, а я, как младшая сестра, и мне нужно было подстраиваться, чтобы меня любили, чтобы мне уделяли внимание. Ну, потому что там тоже было перетаскивание одеяла, манипуляции, что там болеет она все время.

С.НАСИБЯН: Да, да.

ИРИНА: И до сих пор, вот мне, конечно, не хочется окунаться в эту родственность, и до сих пор, допустим, в общении с мамой мама все время говорит – вот там старшая сестра, у нее там те проблемы, те проблемы, те проблемы.

С.НАСИБЯН: Понимаю. И вы как будто бы на второй план отходите.

ИРИНА: Да. Но, Сергей, я, что хотела сказать, но когда на меня переключают внимание, когда на меня переключают, мне это не нравится.

С.НАСИБЯН: Конечно, вам становится некомфортно.

ИРИНА: Да, мне вообще, я прямо от этого страдаю.

С.НАСИБЯН: Да.

ИРИНА: Я сама на себя тяну это внимание, и сама потом от него, мне так, вот не хочу, не трогайте меня, не надо мне помогать, я все сама.

С.НАСИБЯН: Вот, вот. А вот здесь как раз-таки, Ира, и кроется…

ИРИНА: И я хочу это преодолеть в себе, не знаю, как.

С.НАСИБЯН: Преодолевать ничего не надо. Надо просто научиться сохранять это самое внимание, вернее, так, сохранять спокойствие в момент, когда на вас это внимание обращают. Потому что только в этом вы и вырастите, в этом вы и созреете, в этом вы и повзрослеете. Потому что, как только на вас направляется вектор внимания, вы говорите – ой, нет, нет, мне не надо, мне не надо.

ИРИНА: Да, да.

С.НАСИБЯН: Потому что в этот момент как будто бы люди могут увидеть, что вы в чем-то несостоятельны, что вы чего-то не знаете, чего-то не умеете. Вот это как раз то, чему надо научиться, Ирин, вырасти.

ИРИНА: У меня прямо страх такой внутри, в груди, скажем так, все сжимается.

С.НАСИБЯН: Да, вот с ним надо научиться жить. Потому что потом вам потихонечку, вы должны его научиться брать за руку и, так сказать, двигаться вместе с ним. Потому что, вы поймите, ведь, ну, как вам сказать, то есть внутри вас есть взрослая женщина, но эта взрослая женщина, это та же самая женщина, которая дикая, энергичная, необузданная, какая угодно, понимаете? И самое важное у нее есть определение – она в какой-то степени, в каком-то контексте она одинокая, потому что она дерзкая, потому что, ну, ей вообще все равно на все. Ей не важно, смотрят на нее, не смотрят на нее. Вот такой женщиной стать. И вот это называется повзрослеть. Научиться требовать и держать это внимание. Хорошо?

ИРИНА: Да. А какой-нибудь, что-нибудь, что может, как бы научить, какой-то метод или, что может помочь?

С.НАСИБЯН: Метод очень простой. Вот смотрите…

ИРИНА: Вот, допустим, когда я получила внимание или что-то, что мне с собой делать, чтобы не оттолкнуть и не закрыться?

С.НАСИБЯН: Вам надо просто жить. Ну, смотрите, ну, я не знаю, там что-то происходит, например, вы совершили ошибку какую-нибудь на работе, вот вам надо научиться приходить и говорить – слушайте, я совершила ошибку, чего будем с этим делать. А дальше, давая пас, так сказать, своему руководителю, предположим, вы даете ему мяч и ждете, что этот человек будет делать. Будучи готовой к абсолютно любому развитию событий. Не уходите сразу в эту норку, не уходите на тот участок, где более спокойно.

ИРИНА: В обиду.

С.НАСИБЯН: Да, в обиду не уходите, оставайтесь. Скажите – что будем делать с этим? Не требуйте, чтобы вас наказали, чтобы вас побили, поругали, нет, просто оставайтесь собой. Хорошо?

ИРИНА: Нет, ну, когда меня наказывают, я прямо упиваюсь этим, я получила то, что я хотела.

С.НАСИБЯН: Конечно, а как же, чувство вины это близнец стыда, да. Нам это и нужно.

ИРИНА: В общем-то, с этим чувством нужно его принять, да, и не отталкивать от себя?

С.НАСИБЯН: Да, и просто жить. Но я бы на вашем месте пока про чувства вообще не думал бы, я бы думал про вот это внимание других людей. Пусть они знают…

ИРИНА: Внимание.

С.НАСИБЯН: Что с вами что-то не так, пусть они знают, что, ну, как бы вы, так сказать, готовы принять любое развитие событий.

ИРИНА: Хорошо, я поняла, Сергей. Спасибо вам большое.

С.НАСИБЯН: Да не за что пока. Давайте, да, пока.

ИРИНА: Всего доброго. До свидания.

С.НАСИБЯН: Спасибо. Так, ну, что же: «Как убедить 40-летнего сына ставить прививки, которые ему рекомендуют врачи, а противопоказаний у него к ним нет?» Пишет Юрий, Тюменская область.

Мне кажется, 40-летнего сына уже ни в чем не надо, Юрий, убеждать, ну, правда. Его уже лет 20 как надо отпустить на волю пастись, и он, как взрослый мужчина сам должен принимать решение, будет он это делать или не будет. Ну, правда, ну, слушайте, ну, заболеет человек, может быть, он даже умрет, в конце концов, но это же его ведь выбор, это же ему с этим, так сказать, справляться. Поэтому у меня нет методов, как убеждать 40-летних людей.

А, если этот 40-летний сын, например, до сих пор живет за ваш счет, ну, не давайте ему денег, пока он не сделает прививку. Ну, как бы такие превентивные методы, зачем они вам, я не знаю.

«Добрый вечер, Сергей. Я не понимаю, как вы можете сравнивать человека с кольцом? Есть ведь существенная разница – наличие сознания. Кольцо ничего не знает о том, что от него чего-то ждут. А между людьми всегда есть негласные договоренности, основанные на том, как называются их отношения. Эти правила основа нашей жизни. Если от человека можно в любой момент ждать, чего угодно, то, как может возникнуть доверие к нему? Отношения без доверия это нонсенс. В общем, при всем уважении вы тут явно свернули с верного пути». Это пишет наша постоянная радиослушательница.

И мне приятно ваше внимание. Ну, во-первых, я не сравнивал человека с кольцом. Я сказал, что ровно так же, как в золотом кольце есть потенциал золота, но этот потенциал золота может быть причиной ваших расстройств, потому что он может являться причиной вашего разочарования. Точно так же я сказал, что в любом человеке, особенно с учетом того, что у него есть сознание, есть потенциал несоответствия вашим ожиданиям о нем.

Дальше. Если между людьми всегда есть негласные договоренности, а вы абсолютно правы, что они есть, и вы абсолютно правы, что они негласны, и, к сожалению, в большинстве случаев они негласные, именно на этом, в общем-то, и зарабатывают психологи. Потому что тут папа не соответствовал негласным отношениям или соглашениям, тут мама, тут муж, тут жена, тут друг, тут руководитель, тут еще кто-нибудь, так мы, знаете, докуда доберемся в несоответствиях своих.

Поэтому, да, и поэтому я и говорю о том, что отношения таят в себе, так сказать, аспекты к предательству. Вы сейчас поймете, почему я смеюсь, это про другое. Мне тут пишут просто уже комментарии.

Доверие является основой отношений. Соглашусь. Но есть один момент, в котором мы с вами очень сильно расходимся, и я давно уже свернул с вашего верного пути. Я не верю в то, что существует доверие к кому бы то ни было, кроме себя самого, правда. Потому что только на доверии самому себе вы можете построить адекватные отношения с другим человеком.

Ну, и Дмитрий из Тульской области пишет: «Ну, заболеет, ну, умрет, психолог, которого мы заслужили». Да, Дмитрий, да, это правда, так, спасибо вам большое особенно за смайлик, который вы поставили. И вы мне сейчас дали колоссальную подсказку, я, так сказать, у вас это украду с вашего позволения, буду себя так представлять – психолог, которого вы заслужили. Отличная штука, отличная, мне прямо нравится это. Надеюсь, ответил на комментарий из Республики Северная Осетия-Алания, потому что не вижу подписи.

Ну, у нас есть еще вопросы, и я продолжу на них отвечать. «Добрый вечер. Вопрос: муж молод, здоров, работает в размеренном ритме на спокойной работе на заводе с невысокой зарплатой. Еле хватает на квартплату и продукты. При этом транслирует высокие запросы на будущее и обещает, что когда-нибудь повезет и семья станет жить лучше. Жена работает на нескольких работах, хочет большего. При разговорах мужа и жены на вопрос жены «оденешь ребенка на лето», муж отвечает – не могу, денег нет, не почку же мне продавать. Жена в отчаянии, не видит перспектив. Расстаться боится, доверять настоящее и будущее не может и не хочет».

Мне очень нравится, что человек задает этот вопрос в третьем лице, и я, давайте предположу, что это гипотетический вопрос. Ну, как бы я обычно отвечаю на вопросы живых людей, ну, давайте предположим, а я психолог, которого мы заслужили, так на секундочку, теперь. И что я могу сказать, ну, тут, правда, ну, вот мне хочется один вопрос задать, а с чего эта жена решила, что муж должен, например, зарабатывать деньги? Я могу и по-другому посмотреть – конечно, должен.

Но сейчас я встаю в позицию, а почему вы решили, что он должен? Почему вы дали ключи от своей жизни другому человеку? А, более того, он еще и не собирается никак соответствовать вашим ожиданиям. Он честно говорит – я не буду почку продавать, чтобы ты наших детей или ребенка, или своих детей, не знаю, как он говорит это, одевала. Ну, слушайте, друзья мои, ну, вот такой вот муж. Ну, у меня же один вопрос очень простой – что вы делаете рядом с этим мужем? Что вы делаете?

Знаете, белая акула. Вот живет на свете белая акула. Животное, пережившее динозавров, 450, 500, 600 миллионов лет плавает она себе в океане, плавает. Белые акулы умирают, на них никто не охотится, они очень страшные. Я нырял со всеми акулами практически, мне кажется, которые потенциально опасны, но не нырял никогда с белой.

Так вот белая акула, она настолько рассчитывает затрату своих калорий, что, если она находит тело дохлого кита, она вместе с ним дрейфует неделями, пока его не сожрет. Вы дрейфуете вместе со своим мужем, что я могу сделать, ну, дрейфуйте дальше тогда. А лучше все-таки заберите в свои руки, в свои руки заберите свою собственную жизнь и научитесь зарабатывать сами.

Тут мне пишут: «Мы не только вас, психолога, заслужили, а и родителей тоже». Ну, не готов я с этим согласиться. Родителей, конечно, никто не заслуживает, родители такие, какие есть.

«Сергей, спасибо вам огромное за совет переключать музыку в своей голове, очень помогает. Я это делаю теперь почти каждый день, даже зарабатывать стала намного больше. Анастасия, Тольятти». И попробуйте мне сказать, что это не работает. Потому что в зависимости от того, какая у вас музыка играет в голове, формируется все остальное.

«Сергей, здравствуйте. Сегодня мой день рождения, 65, брату 60. Брат поздравляет с днем рождения не всегда 27 мая, а может поздравить 28. Оправдывает тем, что забыл дату рождения. Как реагировать на это?»

Никак не реагировать. Ну, слушайте, ну, забыл человек. Я, например, кроме своего дня рождения ничей день рождения запомнить не могу. У меня просто день рождения в такой день, что его фиг забудешь. Хотя я бы хотел бы, чтобы забыли и, может быть, иногда остальные, и вот много лет уже уезжаю в свой день рождения.

Слушайте, не привязывайтесь, ну, правда, какая разница, день рождения. Каждый день может стать вашим днем рождения. Я вот сейчас взял такую привычку, у нас есть чат друзей, и я туда каждый день пишу, какой сегодня праздник, ну, так просто, чисто издеваюсь над друзьями. Знаете, есть такие люди, которые присылают всякие фотографии, всякие открытки с разного рода, там день геолога, день носорога. И вот я решил так делать.

Слушайте, ну, открывайте просто календарь, каждый день какой-нибудь праздник. Вот, например, позавчера был праздник день соседа. Считаю, один из величайших праздников в мире. А день рождения ничего абсолютно не значащая дата. Забыл и забыл, не обращайте внимания и все.

Ну, что же, у нас есть звонок.

СВЕТЛАНА: Добрый вечер, здравствуйте.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте.

СВЕТЛАНА: Меня зовут Светлана, мне 27 лет. На протяжении практически трех лет продолжается проблема – я остро реагирую на изменения в своем организме. И что ни болезнь, что ни дискомфорт, это рак.

С.НАСИБЯН: Ну, в смысле вам кажется, что это точно рак.

СВЕТЛАНА: Да. И, получается, я захожу в интернет, гуглю симптомы, я начинаю, скажем так, чувствовать, прислушиваться к себе. Притом, что, ну, буквально лет пять назад, в принципе, я была нормальным человеком, все было хорошо, и я адекватно реагировала на изменения в своем организме.

Но, посидев в декрете, родила в 22 года ребенка, у меня нет помощи, муж постоянно на работе, и я большие надежды возлагала на детский сад, думала, что вот-вот начнется моя интересная жизнь, выйду на работу. Но ребенок начал очень сильно болеть. Я начала очень сильно стрессовать, потому что это мой первый ребенок, опыта нет, я одна с этими всеми болячками.

И в какой-то момент у меня происходит сбой в своем организме, и я, значит, сопоставляю факт, что вот знакомая женщина тоже в довольно-таки молодом возрасте по примерно тем же причинам здоровья, ну, вот симптоматика примерно одинаковая, в общем, она заболела раком и умерла.

И вот с того момента я подумала, ну, вот все, все понятно. Ребенка оставить не с кем, в общем, я в такой агонии, что мне делать, мне нужно к врачу. Муж работает на такой работе, где отпроситься тяжело. Я его соседям, побежала бегом в больницу, все оказалось нормально.

Но на этом ничего не закончилось. Меня стало беспокоить там, там, я стала мерять температуру каждые пять минут, и она была 37,2, это как раз уже ковидные времена начались. Я думаю, ах, ну, если не рак, то ковид. И вот продолжалось это очень долго. Потом болела голова, я думала, значит, рак мозга, надо идти на МРТ. Ну, притом, что я все-таки ходила, сдавала анализы, биохимию, общий анализ крови, то есть, в принципе, никаких отклонений не было. Я на немножко успокаивалась, а потом какой-то новый прилив и все по новой.

Я дошла до психотерапевта. Я осознала не сразу, конечно, но я осознала, что проблема существует. Но после диагностики мне сказали, что, ну, у вас, да, тревожно-депрессивное расстройство, вам надо выйти на работу, отвлечься, все пройдет. Назначил мне антидепрессанты, я их пропила. Какую-то симптоматику сняли. Но, в общем-то, потом я устроилась на работу, работала.

Но, когда на работе я отвлекаюсь, когда я прихожу домой, я снова начинаю в себя загружаться, погружаться. И в итоге я поняла, что этот психотерапевт мне не помог, я обратилась к другому человеку, который, к сожалению, тоже, кроме медикаментозного лечения мне ничем не помог. Я уже поняла, что это лишь на время как бы снимает тревожность, то есть нужно научиться работать с собой, в первую очередь.

И с этим у меня очень сложно. И вот на протяжении трех лет у меня, то затишье, то снова вот что-то в организме, какой-то сбой, я начинаю думать – все, умираю. То есть это отражается на моей семье, то есть я ухожу в себя.

С.НАСИБЯН: Свет, смотрите, вы же реально умираете. Ну, в смысле вот уже 27 долгих лет вы умираете. Вот вы умирали вчера. Вот расскажите мне, вы вчера, вот давайте, вот впервые в жизни, может быть, вы так посмотрите на это. Вы вчера прожили 24 часа в тех сутках, и вот вы их умирали. Расскажите мне, как вы умирали?

СВЕТЛАНА: Ну, просто день рассказать вчерашний? Или, чем я занималась? Симптомы гуглила и думала – ах, ну, все.

С.НАСИБЯН: То есть, смотрите, вы умирали как? Вы сидели, смотрели в компьютер, гуглили свои симптомы, ну, например…

СВЕТЛАНА: Нет, я на работе, я была на работе.

С.НАСИБЯН: Ну, на работе, какая разница.

СВЕТЛАНА: Нет, я там, ну, вроде бы все нормально, все бодрячком. Потом я прихожу домой, значит, сын своими делами занимается, я начинаю опять в себя. Просто доходило до того, что я не могла себе сделать подарок на день рождения довольно-таки дорогой, думаю, а вдруг вот у меня сейчас найдут, денег не будет, а я вот себе тут хочу подарок позволить.

С.НАСИБЯН: Ну, да, понимаю. Вот смотрите, вы вчера весь день умирали очень как-то скучно.

СВЕТЛАНА: Да, скучно, скучно проживаю эту жизнь.

С.НАСИБЯН: Конечно. А могли бы умирать очень весело. Вы все равно умрете, вот, в чем дело.

СВЕТЛАНА: Это я понимаю. Но хотелось бы как-то отсрочить или внезапно умереть, а не мучиться.

С.НАСИБЯН: Нет, я понимаю, что вам бы хотелось выбрать. Но там выбора не дают, вот, в чем дело. Смотрите, вы просто научитесь, вот очевидно, я думаю, что психотерапевт вам говорил о том, что ваша канцерофобия, эта фобия, это, в общем-то, такой страх смерти. Это экзистенциальный кризис, безусловно, он существует. Я здесь сейчас, сегодня не буду вас от этого, так сказать, лечить и избавлять. Но все, что я вам хочу сказать, чтобы увидели одну простую вещь – смерть это не то, что произойдет в конце, смерть это то, что происходит с вами прямо сейчас. Какая разница, от чего, Свет? Какая разница, от чего?

СВЕТЛАНА: Нет, ну, здесь это доставлю проблемы близким, какие-то деньги понадобятся.

С.НАСИБЯН: Это вообще будет потом. Вы прямо сейчас умираете, Свет, услышьте меня. Вот мы с вами разговариваем, и вы уже пять минут целые потратили на то, чтобы умирать, разговаривая со мной, например. А могли бы в это время, например, веселиться.

Вы удивительным образом попали, потому что я сегодня планировал один из моих любимых фильмов рекомендовать, который называется «Достучаться до небес». Но потом мне пришел в голову другой фильм, поэтому сейчас этот фильм просто вам порекомендую, может быть, вы его, конечно, смотрели.

СВЕТЛАНА: Ну, я наслышана, но, кстати, не смотрела.

С.НАСИБЯН: А вот посмотрите. Вы знаете, я однажды испугался, что у меня рак. Пришел к своему доктору, а у меня такой индийский доктор. Прихожу к нему и говорю – слушай, а что, если у меня рак, ты меня все время как бы смотришь по пульсу, а вдруг у меня рак, а ты не в курсе? Он говорит – ну, и что, если у тебя рак, тогда что? Я говорю – в смысле? Он говорит – ну, что ты сделаешь, если ты узнаешь, что у тебя рак? Я говорю – я сразу же поеду в Индию. Он говорит – так езжай, какая разница, есть у тебя рак или нет у тебя рака, ты себе его придумал.

Смотрите, я, как психолог, это, конечно, требует более глубокой работы, и мы можем здесь сколько угодно смеяться, я прекрасно понимаю и с трепетом отношусь к вашей проблеме, Свет. Но это часто происходит именно после родов ребенка первого. Потому что вы в этот момент понимаете, что ваше сознание разделяется, и вам приходится контролировать еще и другого человечка маленького.

СВЕТЛАНА: Да, и поддержки особой нет.

С.НАСИБЯН: Конечно, поддержки нет, да, да, и в этот момент это происходит.

СВЕТЛАНА: Но это уже длится три года, поэтому…

С.НАСИБЯН: Так и есть, так и должно длиться, потому что вы с этим ничего не делаете. Все, что надо с этим сделать, это надо переключиться, Свет. Вот просто увидеть, что каждый день нам отпускается 24 часа. Вот, как я проживу эти 24 часа. Не думайте о других 24 часах, сконцентрируйтесь на сегодня. Вот, чем более тонким, чем более маленьким, что ли, будет ваш миг сейчас, тем легче вам будет.

Вам нужно прямо вот практиковать только одну вещь – это нахождение здесь и сейчас. Как в прекрасной песне – есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь. Свет, вот как бы это ни звучало, как бы банальным это ни казалось, но я вам настоятельно рекомендую тренироваться именно в этом. Попробуйте, поделайте неделю и звоните.

СВЕТЛАНА: То есть не прогнозировать.

С.НАСИБЯН: Вообще никаких прогнозов, только сейчас. Вот прямо час берете и смотрите, что происходит за это, я собираюсь за этот час умереть? Нет, отлично. Что я буду делать? Пожарю-ка я котлеты. Ну, вот правда, научитесь жить вот такими отрезками, и вы увидите, как это пройдет.

СВЕТЛАНА: Нет, ну, а, если вот беспокоит реально в организме.

С.НАСИБЯН: Ну, смотрите, все, что беспокоит, либо само отвалится, либо вылезет, и вы увидите, понимаете? Не ищите.

СВЕТЛАНА: Да, я знаю, что-то само пройдет, а что-то совсем не лечится.

С.НАСИБЯН: Абсолютно, да, абсолютно так и есть. Поэтому я и говорю, это такая гипердиагностика, понимаете. То, что станет, вы проверяетесь, это надо, делайте это регулярно, раз в полгода делайте чек-апы и так далее. Но только, смотрите, ваша задача сейчас перевести внимание на вот такие тонкие, короткие промежутки. Вообще идеально вообще минут 10. Но я говорю вам – час, попробуйте по часу. Поделайте и посмотрите, что происходит. Если не поможет, звоните, а, если поможет, тоже звоните.

СВЕТЛАНА: Поняла вас.

С.НАСИБЯН: Вот прямо час, живите каждый час. Вот сейчас 18.48, до 19.48 ваша задача сейчас прожить. Прожить так, как можете прожить только вы. Хорошо?

СВЕТЛАНА: Ну, а вот отражается это состояние на ребенке? Я вот переживаю, что сын, как он видит меня…

С.НАСИБЯН: Конечно, отражается. Конечно, он же видит грустную, унылую маму и, конечно, думает, что проблема в нем. Безусловно, отражается.

СВЕТЛАНА: И у нас вот такая проблема, извините, раз уж позвонила, это он, когда нервничает или просто, когда у него незнакомая обстановка, он держится за свой орган. Вот как здесь, его надо одергивать?

С.НАСИБЯН: Настоятельно рекомендую не обращать внимания. Ему же, я так понимаю, годиков сейчас пять, да?

СВЕТЛАНА: Да, да.

С.НАСИБЯН: Не обращайте внимания, я думаю, что к школе это пройдет само по себе. Не волнуйтесь. Я уверен, что вы его показываете врачам, ничего такого в этом нет. Он, действительно, пугается, и, если мы будем говорить, так сказать, языком Фрейда, то он, безусловно, боится кастрации, и каждое тревожное состояние он концентрируется, так сказать, на том, что он проверяет, что его не кастрировали. Ну, это уже детский психоанализ. Если хотите, то можете позаниматься с детским психоаналитиком, в пять лет уже можно.

СВЕТЛАНА: Поняла вас. Ну, а мне нужно научиться…

С.НАСИБЯН: А я сказал, до 19.48.

СВЕТЛАНА: Интересно, хорошо. Спасибо большое.

С.НАСИБЯН: До свидания и звоните нам, конечно же, снова.

Мы, в принципе, с вами уже подходим к завершению нашей программы. Сегодня было весело, на мой взгляд, по крайней мере, было весело мне, надеюсь, вам тоже было весело. И, надеюсь, что вам так же было интересно, но и полезно. Вопрос: «Вам показалось, что в мире все случайно?» Это человек, которому я ответил, что я не согласен, что мы заслуживаем родителей.

Показалось ли мне, что в мире все случайно? Вы знаете, с идеей, что в мире все случайно жить гораздо веселее, точно могу сказать.

«Сергей, добрый вечер. Как научиться правильно реагировать на корпоративы мужа? Как корпоратив, так ссоры. Я каждый раз мысленно развожусь с ним, как только узнаю, что у него на работе это празднество планируется. Порчу кровь ему и себе. Он говорит – «это моя проблема и дурость», и отпускает меня на мои легко, а я не хожу. Мне кажется, что на подобные мероприятия ходят парами. Компромисс не найти никак. Вы как-то писали на подобные вам вопросы, неужели вам так не интересна ваша жизнь, это и в моем вопросе?»

Ну, что же, вы сами задаете вопрос, сами отвечаете, это приятно. Вы знаете, моя вот супруга вчера была на дне рождения у подруги. И она мне говорит – чем займешься вечером? Я говорю – я не знаю. Ну, я, правда, не знаю, чем я займусь вечером. Пятница, вечер, жены нет, чего хочешь, делай. Я выбрал, что поехал на велосипеде, прокатился до встречи одной, провел встречу рабочую, потом вернулся домой, взял книжку, начал читать, потом включил фильм и сидел, смотрел фильм. А, еще очень вкусно поужинал, приготовил себе прекрасный ужин.

Понимаете, ну, как, если вдруг ваш муж идет на корпоратив или ваша жена идет на корпоратив, или куда-то она вообще идет, или он куда-то идет, какая вам разница, куда они идут. Каждую секунду своей жизни необходимо наполнять своей собственной жизнью, своим собственным интересом. И, конечно, это ваши проблемы, если вы страдаете. Он же не страдает, когда вы ходите, он же не страдает, когда он ходит. Поэтому, увы, и, ах, да, это ваша проблема. И я рекомендую вам научиться любить свою собственную жизнь.

Наргиза, 40, Набережные Челны. «Здравствуйте. Как контролировать свои эмоции, чтобы не подвергаться стрессовым ситуациям?»

Ну, слушайте, эмоции надо уметь осознавать, уметь их проживать осознанно, это важно. Тут я не знаю, как ответить, это длительный вопрос будет.

«Здравствуйте. Что сказать тяжелобольному родному человеку, если стоит вопрос о возможности прервать лечения из-за тяжести перенесения курса химиотерапии? Я не знаю, как принять решение, хотя понимаю, что принимать его надо самостоятельно. Но надо же как-то морально поддержать очень дорогого тебе человека, очень переживаю».

Да, вы абсолютно правы. Но я в этом смысле глубоко убежден, что каждый человек имеет полное право знать о том, в каком он находится положении. Поэтому, мне кажется, что в этом смысле нужно говорить честно, а вот потом поддерживать его в том, что ему может быть плохо, в том, что ему может быть трудно.

Более того, знаете, почитайте книгу, она называется «Искусство умирать», по-моему, если я правильно помню, про то, как быть с людьми, которые находятся в этой ситуации.

Ну, и что же, я сегодня напоследок рекомендую, конечно же, вам фильм, который уже сказал, это «Достучаться до небес». Но больше всего хотел порекомендовать фильм, сегодня с утра его пересмотрел, пока завтрак готовил, называется «Аритмия». Наш фильм отечественный. Мне кажется, это такая крутая история любви и такая крутая история недопонимания там, где наше эго не позволяет любить другого человека.

Ну, а я с вами прощаюсь. Это был Сергей Насибян. До следующей субботы. Берегите себя, всего хорошего.