Уроки истории «Слава богу, новостей никаких»: предчувствия Константина Паустовского

Рубрика «Каждый день победного 45-го» Андрея Светенко на «Вестях ФМ».

В этот день в 1945 году писатель Константин Паустовский написал письмо, сугубо частное, своему ленинградскому другу и коллеге, писателю Николаю Никитину. Оно опубликовано теперь как часть литературного наследия выдающегося прозаика. И поразительно, насколько каждый фрагмент этого письма связан с крупными, заметными вещами, которыми тогда жила страна.

Во-первых: «Костя улетел в Нюрнберг, но в Берлине на аэродроме его зацепила грузовая машина, когда он садился в легковую. Разрыв сосудов на ноге. Когда оправится, неизвестно...».

Костя – это Константин Федин, крупный советский писатель. В качестве корреспондента газеты «Известия» он освещал ход заседаний Нюрнбергского процесса в декабре 45-го – феврале 46-го годов. Мы в нашей рубрике обращались уже к этой теме – газетным корреспонденциям из Нюрнберга, обстоятельным, неординарным и по стилю, и по глубине содержания. Еще бы, если спецкорами были классики отечественной художественной литературы!

Но, оказывается, командировка Федина в Германию была сопряжена с драматическими обстоятельствами, которые тогда были известны только друзьям и близким.

Второй сюжет письма, казалось бы, – еще более частный: «Ездили в Ясную Поляну. Там чудесно – тихо, пусто и умиротворенно. Много бродили по парку со Шкловским и Верой Инбер. Около могилы Льва Николаевича постояли на коленях, помолчали. Толстые накормили нас невероятным обедом, как в старые помещичьи времена».

Совпадение, конечно, но очередной номер журнала «Огонёк» в ту неделю вышел с фоторепортажем о ходе восстановления усадьбы «Ясная Поляна», о том, что двери фамильного гнезда великого русского писателя вновь окрылись для миллионов паломников со всего мира, и совпало это с памятной датой – 35-й годовщиной смерти Льва Толстого.

Но эта перекличка между событиями большими и малыми – не последняя в данном письме. Паустовский пишет: «Литературных новостей, слава богу, никаких, кроме того, что журнал «Ленинград» превзошел все остальные журналы, и даже «Огонёк», превращающийся из нищего в креза, не может тягаться с «Ленинградом».

Поразительно, всё в этом письме плывет по знаковым, вошедшим в историю волнам времени. И высокая оценка Паустовским публикаций в журнале «Ленинград» образца 1945 года – это же на фоне грядущего идейного разгрома, которому это издание вместе с журналом «Звезда» подвергнется уже в следующем, 1946, году. Выйдет постановление с облыжными обвинениями – в пошлости, мелкотемье, с персональной критикой великих Михаила Зощенко и Анны Ахматовой. Паустовский словно предчувствует всё это...

«Слава богу, новостей никаких». В декабре 45-го это было синонимом того, что всё хорошо, что война закончилась, и это – главное.